— Что, досталось тебе? Ну так, а чего ты ждал, сотворив такое? Повезло тебе, что меня врач позвал. Надо бы охрану поставить возле твоей палаты… Не переживай, за всё заплатит государство, а ты уже когда–нибудь ему вернёшь. — возле моего тела остановился мой спаситель, брезгливо осматривая моё тело.

«Салливан Митке. Социальный рейтинг 326»

Не знаю, что это за надпись, но я надеюсь, что как можно скорее приду в себя и мне объяснят, что тут вообще происходит.

— МЫыыы… Аааа… — я промычал, пытаясь задать вопрос спасителю в коричневом деловом костюме, идеально подогнанном под его фигуру. Но язык, как и прежде, не слушался меня.

— Док, чё это он мычит? — повернул голову в сторону носителя белого халата и ухоженной бороды мистер Салливан.

— Последствия коктейля «пробуждение». Он всё понимает, но для восстановления речевого аппарата понадобится минут десять–пятнадцать. — ответил записывающий на планшет что–то с экранов прикреплённого ко мне многочисленного оборудования доктор, чью надпись над головой я не смог рассмотреть.

— А зачем вы меня позвали в таком случае? Как мне проводить допрос? — раздражённо отметил… Следователь? Это ведь следователь, да? К моему появлению в этой больнице всё больше и больше вопросов.

— Так вы сами и потребовали сразу же вас позвать. Всё, занимайтесь, не буду вам мешать. — сказал док и ушёл, оставив нас одних.

Мы просидели около десяти минут практически в полной тишине. Лишь повторяющийся писк медицинских приборов, да шум поднимающегося ветра за окном разбавляли нашу молчаливую компанию.

Внезапно, мне будто прокололи язык и из него убралась лишняя жидкость. Я пошевелил им и отметил ту лёгкость в движении, что ранее отсутствовала.

— Г..Господин.. Салливан?

— О, заговорил наконец! — спаситель взял стул и приставил его к моей кровати.

Лёгким и уверенным движением он вынул из внутреннего кармана ручку и блокнот, а так же положил какое–то мигающее устройство прямо мне на грудь.

— Да, работаю по старинке. Не ожидал, что твои показатели сегодня улучшатся и тебя разбудят. Поэтому ручка и блокнот, прямо как в начале этого века было принято. А это диктофон, мистер Соколов. Наш с вами разговор с санкции прокурора будет записан, а результаты опроса приобщены к начатому уголовному расследованию против вас. — он так буднично произнёс эту фразу, зародив в моём мозгу целый рой вопросов.

— Что я сделал? — задал я самый, пожалуй, терзающий мою душу вопрос.

— Давайте не будем играть в прятки. Скажите, пятнадцатого марта, где вы были?

— Не помню. А какое сейчас число? А год какой?

— Стоп! Я задаю вопросы, вы мне отвечаете. Всё остальное можете уточнить у вашего лечащего врача. — резко посуровел улыбавшийся ранее этот кареглазый мужчина, отчего его выражение лица стало похоже на укусившего лимон человека.

— Я ничего не помню… спрашивайте, но я не помню даже как меня зовут. Вы сказали «Мистер Соколов»? Это фамилия? Да, а имя? Как моё имя?

— Вы что, не до конца проснулись, я же сказал… — и тут до него дошло, что именно я сказал. — Вы хотите сказать, что у вас амнезия?

— Как меня зовут? Что я сделал? Как я тут оказался? Кто был этот мужчина, пытавшийся меня убить? Помогите мне, мистер Салливан, у меня сейчас голова взорвётся от этого вороха вопросов!