— Зато с твоим делом все в порядке — никаких отклонений, даже в малейшей степени, от естественного хода истории не обнаружилось.

Он зашуршал бумагами на своем столе, нашел нужную.

— Вот. «Вероятность хронокатаклизмов вследствие пребывания фигуранта в прошлом с сорок первого по сорок второй исчезающе мала».

Закончив цитировать документ, посмотрел на меня.

— Так что, как говорится, в свое время с чистой совестью.

— Подожди, подожди. Это что же выходит: я тут больше года проторчал, четыре танка подбил, жизнью рисковал, и все зря? В грязи по самые… по самые… по колено! Вшей кормил! А в результате? Что был, что не был, никакой разницы?

Полковник-майор пожал плечами.

— Выходит, зря, к вашему счастью. А насчет последствий не обольщайся, ты сделал не больше, чем любой другой сержант на твоем месте.

— И к вашему тоже, а то бы еще не один год за мной хвосты подчищали.

— Это так, — согласился полковник, на какое-то время в нем вдруг прорезался простой парень, его вдруг потянуло на откровенность, и он опять съехал на «ты», — а знаешь, у нас тут случай в прошлом году был. Нашли мы танк, редкий, кавэ два из первых серийных. Он во время марша сломался, экипаж его бросил, а там ремонта на десять минут. Проверили, нигде он больше не всплывал, ни в каких сводках или документах не упоминался. Место глухое, неприметное, короче, идеальный вариант. Решили мы его прихватить, открыли портал, подогнали технику, все как обычно, тащим, а он ни с места. Как будто к земле прирос!

— Там же пятьдесят тонн, а то и больше.

— Пятьдесят две у экранированного, — уточнил полковник, — но наша техника даже на «королевский тигр» рассчитана, а в нем почти семьдесят тонн! Короче, и так, и сяк его, стоит будто приклеенный! Ну просто мистика какая-то! Тут гаврики откуда-то нарисовались из окруженцев. Мы решили в сторонке переждать, пока они уберутся, а эти забрались в танк и давай там чего-то орудовать. Затем немецкая колонна подошла. Из танка пальнули, из колонны ответили, но колонна тыловая, ничего серьезного в ней не было, только броню кавэ поцарапать могли. Короче, расстреляли окруженцы боекомплект и ушли, правда, не все, а немцам тоже не сильно досталось. Артиллеристы окруженцы оказались хреновые.

— А с танком что?

— Да ничего, немцы взорвали. Ни себе, ни людям, сволочи! Еще и фотографировали долго. Я эту фотку видел потом с подписью: «Прямое попадание авиабомбы крупного калибра в русский танк».

— А как же он нигде не всплывал? — удивился я.

— Так он же целый был! Мы целый и искали, а после взрыва я его сразу узнал.

Полковник вдруг наклонился ко мне и понизил голос:

— У меня иногда такое ощущение, будто сверху за нами кто-то постоянно наблюдает. По мелочам пошалить разрешает, а чуть что существенное зацепим, так сразу по рукам получаем. Не то что ход истории, судьбу отдельного человека изменить не дает, как с этим танком. Вот и тебе он ничего значительного сделать не позволил. Мы же об этом ничего не знаем! Так, шарим в темноте на ощупь.

— Некоторые кнопки научились нажимать, а как программа работает, не представляете.