Ну, чего разнылся? Они тебе кто? Враги. В кутузку на неделю посадили, сейчас взаперти держат. Посадили, но не убили же. Сейчас кормят, домой отправить обещают. Обещают, это точно. Стоп. Действовать надо, исходя из каких-то целей, а не из сиюсекундного любопытства. А какая у меня цель? Вернуться обратно? Тогда надо сидеть тихо и не совать свой нос в их дела. Явить всему миру правду? Всему явно не удастся, а учитывая тесные связи этих ребят с верхушкой местного НКВД, может, и не всему тоже не удастся. Ладно, будем посмотреть. Пока сидим тихо, собираем информацию и ждем, чем закончится моя проверка. Приняв решение, я, наконец, успокоился, а минут через двадцать и вовсе заснул.

Желудок разбудил меня точно к обеду. Гремя ведром, я с недовольной рожей выполз в коридор. Пусто. Пока я спал, хозяева закончили свои темные делишки и отперли дверь в мое узилище. На обратном пути из туалета удачно натолкнулся на полковника.

— Ну, что? Все концы попрятали или еще нет?

Полковник попытался прошмыгнуть мимо, но я перекрыл ему дорогу.

— Слушай, потомок, а тебе здесь работать не противно?

Совесть у парня где-то, видимо, осталась, смотреть мне прямо в глаза он не мог.

— Бывает, — признался он, — и нередко. Но ты не думай, я не только за деньги, хотя и за деньги тоже. Это же все жутко интересно.

— Понятно. И долго тебе здесь еще коптить?

— Четыре года. Точнее, четыре с небольшим, а там контракт заканчивается.

Это тоже понятно. Контракт у парня до конца сорок шестого, как раз к концу растаскивания немецких трофеев. Дальше им здесь делать нечего. Но кто-то должен эту пещеру Али-бабы охранять. Потому что если в каком-нибудь восьмидесятом или девяностом году кто-нибудь случайно на нее наткнется, то все их усилия пойдут прахом. Мало того, что в своем времени они ни хрена не получат, так и спецслужбы того времени могут зашевелиться, узнав о находке большого количества произведений искусства, «уничтоженных» много лет назад. Поэтому объект этот они должны контролировать все сто лет, надежно контролировать без всяких случайностей. Но выполнять эту задачу, скорее всего, будут местные.

— Заканчивается! А обед еще не закончился?

Я перевел разговор на другую тему.

— Да оставили тебе, не волнуйся.

— Я бы посмотрел, как ты волновался после месяца на тыловой норме. Ладно, иди, сбрасывай переработанный ленд-лиз в сталинский унитаз.

Полковник скрылся за дверью туалета, а я пошел наверстывать упущенное. Ведь завтрак мне принести тоже никто не догадался, а просить их не стал — я тоже гордый. После обеда, делая вид, что просто гуляю, я еще раз обшарил всю территорию, но ничего интересного не нашел. Вечером, лежа на гремящей панцирной сетке, наконец включил голову. Если хранилище действительно существует, то в нем нужно поддерживать определенный микроклимат. Там должны быть более или менее постоянные температура и влажность. Как этого достичь? Ответ прост — кондиционер. Скорее, два, на случай поломки одного. А может, и три. Но компрессор кондиционера — механизм достаточно шумный, его можно услышать. Не факт. Хорошую звукоизоляцию поставить, и на естественном шумовом фоне ни одно человеческое ухо не услышит. Электроэнергия? Тоже не годится. Кабель можно легко спрятать, да и лазить по коммуникациям мне никто не позволит. Но сейчас днем температура далеко за двадцать, тепло с кондея надо куда-то сбрасывать, значит, должна быть вентиляция. А вентиляция — это трубы, причем трубы приличного диаметра, их в стену не спрячешь. А на этом здании только одна труба, из котельной.