Я обернулся. Космо, которого я вначале слышал у себя за спиной, уже не было. И растаманская голова впереди вот-вот исчезнет. Расстояние между нами увеличивалось — и это несмотря на то, что он на бегу разговаривал по телефону! По крайней мере, так выглядело, иначе зачем ему прижимать правую руку к уху?

Единственное преимущество этого отрезка было в том, что на протяжении следующего километра скрыться не представлялось возможным. Бетонная стена уже закончилась, теперь по обе стороны дороги тянулась открытая местность. Даже если парень куда-нибудь свернет, я еще долго не потеряю его из виду.

Благодаря своему преимуществу во времени, он даже позволил себе небольшую паузу. Значит, физическая нагрузка давала о себе знать. Он стоял, уперев руки в бока, нагнувшись к тротуару, и пытался отдышаться.

Я преодолевал желание тоже остановиться, глубоко дышал, чтобы избавиться от колик в боку, заставлял себя втягивать воздух медленно и ровно, хотя больше всего мне хотелось мелко дышать, высунув язык, как собака перед тепловым ударом.

Когда я чуть нагнал его, мужчина (похититель? сообщник? киллер?) выпрямился и припустил, словно хотел выиграть забег на финальную короткую дистанцию.

Горько, солено, остро!

Я чувствовал привкус лактата,[25] который в излишке вырабатывался в моих мышцах, по крайней мере, мне так казалось. Как назло, снова поднялся ветер и стал дуть от железнодорожного моста вдоль главной улицы, прямо навстречу. Дождь хлестал мне в лицо.

А затем мне снова повезло. Сначала я решил, что убегающего от меня сразила молния, хотя не видел вспышки и не слышал грома. Но как еще объяснить, что парень неожиданно оказался на земле? На самом деле он, видимо, просто упал, но при этом казалось, что какая-то невидимая сила налетела на него справа, толкнула в бок и вывела из равновесия.

И такая сила действительно существовала. Я услышал ее, когда чуть приблизился. Этой силой оказался терьер, который кидался на забор; пес был на привязи, и совсем не такой большой и злобный, каким казался, но его неожиданный лай настолько испугал парня, что тот потерял равновесие и запнулся за собственные ноги.

Незнакомец быстро поднялся, наклонился, чтобы подобрать сотовый, и побежал дальше, но уже без прежнего энтузиазма. Неудивительно — похоже, он вывихнул ногу. Парень прихрамывал — и это был мой шанс. Мой единственный шанс!

Я мысленно благодарил пса, который при виде меня также яростно рвался на привязи, затем сократил расстояние между мной и Мистером Хромоножкой.

В конце Кинастштрассе, у пересечения с Хауптштрассе (как сообщали таблички с названиями улиц), мне оставалось несколько шагов, чтобы подобраться к парню и наброситься на него. Я уже видел пятна пота на спинке его свитшота, разглядел дешевое украшение — красные и серебряные бусины, которые, как гирьки, висели на его дредах, — и тут он завернул налево, как я предположил, к железнодорожной станции Осткройц. В эту секунду я был уверен в одном: как только парень окажется у меня в руках, я первым делом набью ему морду. Как бы я ни устал, на два-три хороших удара я еще способен — но…