— Чего еще ждет B. V.? — хотел он знать от Виго.

B. V. было сокращение для Bigvoice. Вообще-то Джеймс ненавидел, что его люди давали друг другу прозвища; они все-таки австралийцы, а не какие-нибудь итальянские мафиози, но эта кличка действительно подходила наемному убийце как нельзя лучше. Bigvoice был немым от рождения.

— Он ждет нашего приказа.

— Хорошо, тогда я приказываю.

Он обернулся с улыбкой, в полной уверенности увидеть за спиной Мэнди, и так оно и было. Младенец в коляске спал, сама она нервно теребила отворот пальто. Вероятно, ждала, пока Джеймс закончит разговор, чтобы сказать ему что-то еще.

— Подожди секунду. — Он отнял телефон от уха.

— Извините, Тони, я не хочу вам мешать, — немного смущенно улыбнулась Мэнди. Она была без макияжа, темные волосы до плеч не видели рук парикмахера наверняка уже несколько месяцев, но «непривлекательная» не было первым словом, пришедшим ему в голову. Скорее измученная. Последние девять месяцев лишили ее больше чем просто сна.

— Ничего страшного. — Джеймс улыбнулся сначала ей, потом спящему младенцу в коляске.

— Я, я… обычно я так не делаю, — забормотала она, — но… — Прочистила горло. — Я подумала, если вы живете здесь недалеко… может, как-нибудь еще увидимся? — наконец решилась она и подтвердила стереотип о детских площадках как популярном месте для знакомства родителей-одиночек. В этом смысле Берлин не отличался от Сиднея, его родного города.

Джеймс с сожалением пожал плечами:

— Мне очень жаль, но я только что узнал, что мои дела здесь завершены.

— О-о…

Ее лицо омрачилось.

— Но знаете что? — торопливо добавил он, теперь снова по-немецки, на губах легкая обольстительная улыбка.

— Да? — Мэнди с надеждой посмотрела на него.

— Почему бы вам не купить беговую дорожку или тренажер? Минус двадцать килограммов — и вам больше не придется просить незнакомых мужчин о свидании.

С этими словами он снова поднес телефон к уху и оставил Мэнди стоять с открытым ртом у горки.

— На чем мы остановились? — спросил он, направляясь к качелям и делая знак Джой, что пора идти домой, в их апартаменты на Клейалле, которые они арендовали на срок действия контракта и которые наконец могут навсегда покинуть спустя три месяца. — Ах да, на Йоле, — словно на секунду забыл об убийстве девочки. — Позаботься об этом, Виго. И позвони мне снова, лишь когда B. V. разделается с ней.

ЙОЛА

SNAFU, повторяла про себя Йола, чьи мысли от страха ходили по какому-то странному кругу. Вообще-то она должна была думать о том, как выбраться отсюда, о возможном побеге, где она сможет применить свои умения в карате, но у нее не получалось сконцентрироваться. То она размышляла, удастся ли ей глубоко вдохнуть и потом попытаться как-нибудь выскользнуть из-под веревок, которыми была накрепко привязана к столбу (что у нее, конечно, не получилось), в следующую секунду вдруг всплывала другая мысль, как привидение в «пещере ужасов»; например, вспоминала футболку своего тренера по плаванию, которую он всегда надевал после проигранных соревнований и на которой стояло это странное слово: