Солнышко всё сильнее припекало спину, ветер-проказник играл с подолом юбки и кончиками волос. Было так волнующе и весело, ведь Джема знала куда едет. И к кому. Сердце, еще пару минут назад стучавшее встревоженно из-за очередного побега, теперь радостно пело в груди.

– Срежем! – прокричал Давид, закладывая мотоцикл в вираж на повороте.

Она чуть не вскрикнула от неожиданности, недовольно толкнула его в спину. И, судя по вибрации, парень рассмеялся.

Внезапно Джеме стало не до шуток. В крайнем правом ряду она разглядела автомобиль отца. Водитель сосредоточенно вглядывался в дорогу, а Сулейман Алиев на заднем сиденье разговаривал с кем-то по мобильнику и активно жестикулировал – его привычное состояние.

У девушки пересохло в горле от страха. Еще и чертов светофор! Давид остановился и нетерпеливо газанул. Байк утробно зарычал, привлекая к себе ненужное внимание.

«Вот черт!» – Джема чуть не скатилась вниз, заметив, что отец поворачивается на звук. Отвернулась, вцепилась крепче в талию Давида и закрыла глаза. Может, пронесет? Мало ли, какая студентка в форме академии катается по центру города во время учебы? На ней же шлем – вдруг отец не узнает?

Обернуться она так и не решилась. И потому всю дорогу ждала, что в кармане завибрирует телефон и отец гневно закричит в трубку. Но этого, к счастью, не произошло, и девушка немного успокоилась.

Но ненадолго. Как только мотоцикл затормозил у небольшого двухэтажного здания, волнение вернулось и сердце забилось с удвоенной силой.

– Пойдем! Чувствуй себя как дома. – Повесив шлем на байк, Давид потянул ее за собой. – Здесь, – он толкнул широкие ворота, – автосервис Жоры. Когда-то тут работали его братья, но так как в районе всё захирело, им пришлось найти работу в городе. Теперь Георгий ковыряется один.

– О, привет! – встретил их Жора.

Его руки были черными от грязи, поэтому он протянул Давиду для рукопожатия локоть.

– Привет, – стеснительно улыбнулась Джема.

– А на втором этаже раньше был магазинчик. Как ты понимаешь, он тоже загнулся, и помещение занял наш маэстро.

– Кто? – не поняла девушка.

– Кстати, как он там? – обратился Давид к Жоре.

– О, – мотнул головой тот, – ушел в астрал.

– Хм, это надолго, – заключил Давид, – ну идем, глянем.

Им пришлось перешагивать через раскиданные по бетонному полу железяки, чтобы пройти к лестнице, ведущей наверх. Когда они поднялись на второй этаж, взору предстала огромная комната с широкими окнами, вся заваленная бумагой, мусором, картинами и банками с краской.

Помещение явно нуждалось в ремонте и хорошей уборке. Свободные участки стен были покрыты облупившейся краской, потолок пестрел желтыми разводами. Подоконники были захламлены принадлежностями для рисования.

Но все эти мелочи Джема отметила лишь мельком, взгляд ее сразу привлекло действо, которое разворачивалось у дальней стены, которую освободили от всего лишнего и она стала полотном для художника. Тот стоял, расставив широко ноги, и сосредоточенно наносил штрихи кистью.

Девушка замерла, очарованная происходящим. Брызги всех цветов радуги, превалирующий в общей картине голубой цвет. Много синего, оранжевого в глубине. Силуэты людей. Движение, скорость, энергия воды – всё живое. Колышется, перетекает, плавно скатывается вниз. Манит! Ее словно засасывало в эту яркость и сочность.