– Кажется, столичные журналисты заинтересовались моим предложением, – сказала Белла, приблизившись к ним. Она плюхнулась на стул. – Но им нужно переговорить с начальством. Во-первых, если они дадут согласие, нам придется собирать весь материал по стройке. Во-вторых, им нужен Кей.

– Зачем? – Голос Вити стал жестким.

– Ты центральная фигура так называемого народного сопротивления, – развела руками девушка. – Они предложили скрыть твое лицо и сделать обширное интервью.

– Кей – это все мы. Это не только я, ты же понимаешь.

– Им нужен конкретный человек, лидер.

– А потом окажется, что это материал о том, как развивалось уличное искусство на юге страны, а не о нашей борьбе?

– Но все же это шанс, – заметила Белла.

Виктор шумно выдохнул.

– Или ловушка, – предположила Джема. – Не нарочно, но они могут выдать лидера движения. И тогда конец нам, конец району, конец Вите, которого могут посадить в тюрьму.

– Давайте не будем загадывать наперед, – попросила Белла. – Давайте сейчас сосредоточим свои силы на чем-то осязаемом? На акции протеста, например?

– Я не хочу, чтобы мы просто вывели на улицы людей с лозунгами и подставили их под удар, – сказал Виктор. – Это должна быть мирная инсталляция. Послание. Все должны понимать, что речь идет не о политике, а о живых людях, которым грозит опасность.

– Давайте расскажем эту историю сердцем, – поддержала его Джема.

Было уже за полночь. Все разошлись. – Не уходи, – попросил он, прижимая ее к себе.

Здесь, на узком диванчике в его мастерской, ей было так спокойно и уютно, как нигде больше. Жаль только, тревога не отступала. Продолжала терзать, грызть ее изнутри.

– Скажи, что осталась у подруги, – произнес он, понимая абсурдность своей просьбы, – наври что-нибудь.

Они оба понимали, что враньем тут не отделаться. Мэр будет рвать и метать. Он наверняка уже поднял на уши всех полицейских города.

– Хорошо, я останусь, – обвивая его ногами, сказала она. Положила голову ему на плечо, закрыла глаза и погрузилась в сон.

Джему разбудили первые рассветные лучи. Виктор лежал рядом. Его лицо было расслабленным и умиротворенным. Наверное, ему снились хорошие сны.

Девушка осторожно встала, накрыла парня пледом и оделась. Она вышла в прохладную свежесть утра, перекинула ремень сумки и пошла по тихой сонной улочке старого района. Ее не пугали ни бездомные бродячие собаки, ни местные жители, вставшие в ранний час.

Она шла домой как на эшафот. Полностью осознавая, что не стоит ждать от отца ничего хорошего. Шла, впитывая кожей тонкий солнечный свет – будто в последний раз. Дышала соленым морским воздухом и никак не могла надышаться.

Наверное, так чувствуют себя люди при приближении конца. Хочется вобрать в себя как можно больше, зная, что дальше – лишь пустота.

Скрипнула калитка. Шаги по дорожке до дома отдавались эхом в ушах. Джема знала, что увидит, поднимая свой взгляд. Распахнулась дверь, и они высыпали ей навстречу все разом: отец, мачеха, охранники, поднятые по их приказу. Она только съежилась, покорно и немного безвольно, когда Алиев взял ее за шкирку, как слепого ничтожного котенка, и зашвырнул в дом.