— Лет? — переспросила она. — Мы считаем веснами. Мне уже шестнадцать весен. Так Рагунда говорит.
Артем даже есть перестал. Выглядела Чучело лет на десять, максимум на одиннадцать. Он покачал головой и засмеялся:
— Хорошо сохранилась, я бы больше десяти весен не дал.
— Это потому что я не человек, — как само собой разумеющееся ответила совершенно спокойно девочка.
Артем чуть не подавился. Но, запив застрявший в горле кусок хлеба, постарался остаться невозмутимым.
Глава 4
— Что скажете, отец Ермолай, по поводу нашего неумехи? Раз, и руками насадил мертвяка на кол, — улыбаясь, спросил конт инквизитора. Они сидели за большим столом в компании вместе с женой конта и его сыном, которому исполнилось одиннадцать весен.
Человек в красной сутане скривился и отпил большой глоток из бокала с вином. Поставил на стол и промокнул салфеткой губы. Сделал он это демонстративно, показывая, насколько его нравы жителя столицы провинции отличаются от грубого и бестактного поведения сельских жителей.
Конт это заметил, но только хищно усмехнулся. Он так же, как и все, побаивался посланцев церкви. Но при этом продолжал роптать вслух по поводу сжигания его крепостных. Меньше людей в деревне — меньше налогов он собирал с крестьян. А их он покупал на невольничьем рынке за полновесное серебро.
— У нас говорят: «Сила есть — ума не надо», — важно ответил инквизитор. — Мы посмотрим, как он будет вести себя дальше. Я не удивлюсь, если после всего, что случилось, он окажется одержимым.
— А что, такие случаи уже были? — спросил хозяин и тоже пригубил вино.
— Враг не дремлет и воюет за человеческие души, совращая их с праведного пути. Он коварен и изворотлив, принимая подчас вид созданий света, будучи тьмой в душе. Кроме того, у вас, благородный риньер, в замке нелюдь, а они поголовно практикуют богопротивные обряды.
— Вы говорите про девчонку из народа баска? — спросила хозяйка, до этого молчавшая весь ужин. Она сидела скромно, не вмешиваясь в мужской разговор, пока инквизитор не упомянул Чучела.
— Именно про нее, риньера.
— Насколько я знаю, баска не является народом, которому запрещено проживание в королевстве, — несколько раздраженно сказала хозяйка замка. — И эту девочку купила я, помня заповедь нашего Хранителя о милосердии. Она живет среди нас, и я считаю своим долгом перед нашим господином спасти хотя бы одну заблудшую душу. Живя здесь, она не поклонялась своим деревьям. — Риньера гордо подняла голову и бесстрашно посмотрела в глаза инквизитора. — Я следую тому, что говорит мой духовник отец Вергостор.
— Да, конечно, — скривился еще больше инквизитор. — Преподобный Вергостор известен своим благочестием. — Он исподлобья посмотрел на женщину и повернулся к конту. — Риньер Авруан, что вы скажете, если я заберу с собой этого юношу, захотевшего стать священником? У вас для него больше нет работы, а мы могли бы попробовать втолковать ему заповеди истины. Я хотел бы ему дать возможность пожить в монастыре Братьев Отшельников.
— Вы имеете в виду ученика мага? — спросил конт и, увидев согласный кивок отца Ермолая, пожал плечами. — Ничего не имею против. Забирайте его, святой отец. — Он как-то ехидно ухмыльнулся и продолжил: — Только верните этого силача в школу целым и невредимым.