— Что именно? Ты можешь рассказать мне.

— Нет. Я собираюсь рассказать это Чарли, а не Экроту.

— Он — отец ребенка.

— И что? — безразлично интересуется историк, склоняясь к ней. От него пахнет сигаретами, но даже этот запах не способен перебить запах зверя. Теперь она чувствует его отчетливо, и волчица внутри нее желает склониться перед ним. Его волк наверняка это чувствует.

Ужас!

— Не переживай, волчица, — добавляет он с усмешкой. — Ты меня не интересуешь. Я ненавижу вервольфов и предпочитаю обычных женщин. Просто передай Чарли, чтобы она со мной связалась.

Он отталкивается от стены и спускается по лестнице.

— Я не пойду против своего альфы, — говорит она вслед ему.

— Даже если от этого зависит ее жизнь?

— Что это значит?

— Просто передай мои слова, — приказывает он и исчезает на темной аллее.

А Венера, придя в себя, скрывается за дверью своего дома.

Только оказавшись в тепле и безопасности и восстановив сердцебиение до нормального, она открывает глаза. Смотрит на свое растрепанное отражение в зеркале прихожей и прикусывает губу.

Как же ей поступить?

Когда я от души захлопнула за собой дверь спальни, то как-то не подумала, что перед ужином хорошенько выспалась. А даже если бы и не выспалась, то вряд ли бы сейчас уснула.

Мне хотелось рвать и метать. Буквально.

Еще вернуться к Доминику и высказать все, что я думаю о его заботе.

Заботе!

Давай, Шарлин, я посажу тебя в высокую башню до тех пор, пока ты не разродишься моим волчонком. Хочешь знать, что происходит за твоей спиной? Обойдешься! Это же может угрожать ребенку. Ты сама угроза ребенку, Шарлин. Перестань думать и анализировать. Просто подожди несколько месяцев, а после можешь быть свободна.

Я мерила шагами комнату, тем более что мерить тут было что. Она была условно разделена на гостиную с диваном и креслами и спальню с сексуальным аэродромом и массивным комодом, и в ней можно было устраивать забеги. Ну или вечеринки. Комод и кресла были стильными. И люстра с плафонами-свечами — тоже. Мне бы понравилось, будь я зла чуточку меньше.

На каком-то круге я сдалась, устроилась на широком, заваленном подушками подоконнике с ноутбуком. Я не собиралась писать роман, но когда поняла, что вайфая в этой глуши нет, решила — у меня подходящее настроение для описания кровавого убийства одного белого и хвостатого.

Не просто нет вайфая. Сети тоже не было!

Тогда я как можно аккуратнее закрыла ноутбук, отложила его в сторону и пару минут рычала в подушку. Полегчало. Совсем немного. По крайней мере, мне расхотелось немедленно спуститься, отыскать в этом лабиринте Доминика и порычать уже на него. Я помнила, чем это закончилось днем, и не хотела устраивать очередной секс-марафон. Кажется, именно так проявляется моя волчья сущность.

Обойдутся!

И сущность, и Доминик.

От нечего делать и все еще бурлящей во мне энергии я разложила собственные вещи. Сходила в душ, который оказался на этаже, переоделась в футболку и шорты и заползла под одеяло. Чтобы тут же в полной мере прочувствовать свое одиночество.

Что было очень странно.

Я ведь привыкла быть одна. Засыпать одна. Спать одна. Просыпаться одна. Это было нормальным. Естественным. Но я делала это в своей постели, а не носилась по чужим домам. Я всегда могла отправиться к родителям или поговорить с Рэбел. А сейчас меня будто от них отрезало. Отгородило стеной, за которой раскинулся Морийский лес.