– Кира, а вы отлично выглядите! И какой туалет! Это вы, конечно, уже здесь купили?

– Да нет, привезла из Москвы!

– Быть не может!

– Ну почему же? В Москве сейчас магазины со всего света, – хорохорилась я в патриотическом запале.

– Что вы говорите! – неискренне удивилась она, обводя взглядом гостей. Взгляд ее остановился на Коте. – Кира, а кто этот интересный мужчина?

– Мой жених, – не удержалась я, – но это пока секрет, Генриетта, прошу вас, никому ни слова!

– Кирочка, я здесь отбросила первую часть имени, меня теперь зовут просто Етта, здесь это звучит естественнее.

– Хорошо, буду знать!

– Мамуля, все в сборе, можно садиться за стол! Садитесь, садитесь! – закричала Дашка.

Началась обычная суета, но наконец все расселись. Я сидела между Котей и Любой. Марат оказался напротив, Дашка села рядом с ним.

– Кто у нас будет тамада? – кричали гости.

– Я! – вызвался Шац.

– Ничего подобного! – заорал Стас. —

Тамадой всегда и везде бываю я. У меня есть грузинские корни!

– Ввиду отсутствия грузинских корней предоставляю эту обязанность вам, – согласился Шац.

– Итак, друзья мои, первый бокал мы поднимем за двух наших новорожденных – мою старинную подружку Киру и ее замечательную дочку. Ура!

– Грузинские корни, видно, очень глубоко зарыты, – проворчал Котя.

Пока все было отлично – народ насыщался.

– Дашка, пироги ты пекла?

– Нет, это мама!

– А рыба? Какая великая женщина готовила эту рыбу?

– Про рыбу я все знаю, – рявкнул Стас, – такую рыбу я имел честь неоднократно вкушать в доме моей подруги Киры! Ее мама готовила гефилтер фиш божественно, и Кира стала ее достойной продолжательницей, она не только превосходная художница, но и великая кулинарка! Так выпьем же за эту рыбу – красивую, умную, талантливую, ох, что это я плету, выпьем за эту женщину…

Все смеялись, жевали, произносили тосты – словом, обычная застольная кутерьма. Лишь иногда я ловила на себе взгляд Марата – в нем читались изумление и тоска.

– Кирка, – прошептала вдруг Люба, – знаешь, а у него и в самом деле невыносимые глаза. Его жалко!

– Ага, теперь ты меня понимаешь! – шепнула я в ответ. – Марат, что-то ты плохо ешь, – обратилась я к нему. – Тебе не нравится?

– Да что ты, Кирочка, все удивительно вкусно! Ты, кстати, тоже ничего не ешь!

– Вполне естественно, я ведь все это готовила, мне не хочется.

– Как тогда… – неслышно произнес он, а я прочитала по губам.

Что же он со мной делает, я не могу оторваться от его глаз, что за власть они надо мной имеют!

Люба толкает меня в бок:

– Ты спятила? Если тебе на всех наплевать, хоть Котю пожалей.

С усилием оторвав взгляд от Марата, поворачиваюсь к Коте, который сидит мрачнее тучи.

– Кира, выйди на минутку в кухню!

Ого! Уже не Кузя, а Кира!

– Что случилось?

– Ничего! Прошу, выйди!

– Хорошо!

Я вышла на кухню, прихватив с собою освободившееся блюдо от рыбы. И тут же за мной явился Котя.

– Кира, не смей на него так смотреть!

– Как?

– Не знаю, но это непереносимо! Ты глаз с него не сводишь. А между нами, смотреть там не на что!

– Котенька, родной, успокойся, я просто пытаюсь понять, из-за чего я столько лет сходила с ума, а еще слежу, как они с Дашкой общаются, ну, Котенька, ты же такой умный, все понимаешь…