— Хорошо, — сказал Харри. — Пошли двоих на черную лестницу, пусть ждут в холле.

Харри посадил к себе в машину двух полицейских в форме. Один постарше, другой — прыщавый юнец. Оба как-то работали со Скарре. Он повел машину не на улицу Осенгата, 12, а переехал на другую сторону и загнал ее во двор напротив.

Два мальчугана огромными, блестящими от любопытства глазами рассматривали вооруженных полицейских, пока Харри объяснял их отцу, для чего полиции требуется ненадолго войти в их квартиру. Харри прошел в гостиную, отодвинул диван от окна и внимательно всмотрелся в квартиру напротив.

— В гостиной свет! — крикнул он.

— Там кто-то сидит, — заметил полицейский, тот, что постарше.

— Я слышал, что после пятидесяти зрение ухудшается на тридцать процентов, — ответил Харри.

— У меня отличное зрение. Вон там, в большом кресле, которое стоит к нам спиной. Можно разглядеть часть затылка и руки на подлокотниках.

Харри прищурился. Черт, ему что, очки уже нужны, что ли? Однако как только старик подсказал, куда смотреть, он все разглядел.

— Оставайся здесь и сообщи по рации, если он шелохнется. Идет?

— Идет, — улыбнулся пожилой.

С собой Харри взял юнца.

— А кто хоть там сидит-то? — спросил тот громко, чтобы перекричать давящую тишину, когда они были уже внизу на лестнице.

— Слыхал про Снеговика?

— О, черт!

— Вот именно.

Они перебежали через дорогу во двор дома напротив. Вахтер, Скарре и пятеро полицейских в форме стояли наготове возле входной двери.

— Ключей от квартиры у меня нет, — сказал вахтер. — Только от подъезда.

— Отлично, — ответил Харри. — Мы сначала позвоним. А если он не откроет, будем ломать дверь. Всем приготовить оружие и шуметь как можно меньше. Ясно? «Дельта», вы со мной…

Харри достал «смит-вессон» Катрины, и по его сигналу вахтер повернул ключ в замке.

Харри и двое ребят из «Дельты» — оба с автоматами МР-5 — бесшумно взлетели, шагая через три ступеньки, по лестнице. Остановились возле синей двери, на которой была табличка с именем. Один из полицейских приложил ухо к двери, повернулся к Харри и покачал головой. Харри убрал звук в своей рации и поднес ее ко рту.

— «Альфа» вызывает… — Харри понял, что не дал пожилому полицейскому позывного, а фамилии его он не помнил. — Наблюдательный пост за диваном. Объект шевелился? Прием.

Он отпустил кнопку, и рация тихо зашипела, а потом раздался голос:

— По-прежнему сидит в кресле.

— Понял вас. Мы идем. Отбой.

Первый полицейский достал лом, второй встал на изготовку.

Харри уже видел этот приемчик: один взламывает дверь, а второй стремглав забегает внутрь. И дело не в том, что невозможно открыть дверь без применения лома, а в том, что эффект от шума, натиска, стремительного проникновения в дом таков, что объект, как правило, теряется и в девяти случаях из десяти застывает как каменный на своем кресле, диване или кровати.

Но Харри предупреждающе поднял руку. Нажал на дверную ручку и толкнул дверь.

Матиас не обманул: действительно, не заперто.

Дверь бесшумно открылась. Харри показал на себя — он хотел пройти туда первым.

Квартира была обставлена вовсе не так, как Харри себе представлял, хотя, впрочем, в каком-то смысле в минималистском вкусе: в ней не было ничего: ни одежды в прихожей, ни мебели, ни картин. Только голые стены, истосковавшиеся по новым обоям или побелке. Создавалось ощущение, что отсюда давным-давно выехали.