— Прости, но я — пас. Мне как-то не улыбается спать в одной комнате с вами девятью… даже с одиннадцатью. Не хочу слушать, как вы храпите и пукаете. И мало ли что еще, — добавил он, покосившись на Аннику и Маттиаса. — Нет, это даже обсуждению не подлежит. Днем — хорошо, вечером — пожалуйста, но по ночам — без меня. Можете запереть дверь в свой номер, задвинуть шкафом, если хотите, но Давид Вайс делит постель не более чем с двумя девушками.

— Мерзость! — прокомментировала Анника, наклонилась и сунула два пальца в рот.

— Я тоже считаю, что вполне достаточно, если мы будем держаться вместе до отхода ко сну, — Флориан поддержал Давида.

— И как, Томасу это сильно помогло? — возразил Маттиас.

— Разница в том, что Томас не подозревал об опасности, — напомнила Йенни. — А мы теперь можем подготовиться. Надежно запирать двери, к примеру.

— Не знаю, удержит ли этих людей запертая дверь, — сказала Сандра, — но и мне нужно хоть немного личного пространства. Хотя бы на время сна.

— Есть еще кое-что, над чем нам стоит подумать, — произнес Давид и выдержал паузу, словно ждал, что кто-нибудь спросит его.

Йенни сделала ему одолжение:

— И над чем же?

— Над мотивом. Для чего кому-то делать такое с другим человеком? Почему именно Томас? И почему бы его просто не убить, чем прикладывать столько…

— Ты так говоришь, будто хочешь, чтобы он умер, — бросил Маттиас.

Впервые за это время Давид потерял над собой контроль. Это длилось всего пару секунд: по лицу пролегла тень и глаза словно сверкнули молниями в сторону Маттиаса. Но уже в следующий миг его губы изогнулись в надменной улыбке.

— Маттиас, дорогой, если я ткну тебе в мозг раскаленной иголкой в определенной точке, ты будешь счастлив до конца дней. Что скажешь?

— Я скажу, что это неуместно ввиду того факта, что наверху лежит человек, зверски покалеченный, возможно, такой вот раскаленной иглой, — ответила Йенни вместо Маттиаса, хоть и считала его комментарий таким же идиотским, как и необдуманная реакция Давида.

— Ты права, глупо вышло, — признал Давид, но бросил при этом озлобленный взгляд на Маттиаса. — Если еще раз посмеешь заявить мне что-то подобное, я отреагирую иначе. Даю слово.

Повисло молчание, и каждый смотрел при этом куда-то в сторону. В конце концов Тимо поднялся и заявил:

— Можете сбиться тут в одну кучу, мне без разницы. Но я в этом не участвую. Кто-то из вас изувечил того беднягу в номере, и я не собираюсь спать в одной комнате с этим психом. Кто знает, что ему взбредет на ум посреди ночи.

Он повернулся и уже двинулся к двери, но Анника окликнула его:

— А кто даст гарантию, что это не ты?

Тимо остановился и повернулся к ней. Его лицо кривилось в широкой ухмылке.

— Никто.

И он скрылся за дверью.

— Ну, если это не подозрительно, то я не знаю, что еще, — отметил Маттиас.

Анна покачала головой.

— Нет, это слишком подозрительно. Если он действительно тот, кто изувечил Томаса, то наверняка постарался бы по возможности не привлекать внимания, разве нет? Он должен понимать, как это выглядит со стороны.

— Не знаю. — Флориан задумчиво почесал подбородок. — Не стоит забывать, что человек, который способен на подобное, мыслит иными категориями. Сталкер