— Но я еще ни разу не видел его таким. И не знаю, что произойдет, если он повстречает Маттиаса.

— У тебя разбитый вид, — заметила Сандра и кивнула на два кресла, сдвинутые Флорианом. — Может, тебе лучше прилечь?

Хорст мотнул головой:

— Нет, со мной все хорошо.

Но Сандра поднялась, взяла подушку со своего кресла и направилась к лежбищу Флориана.

— Давай, тебе станет лучше, вот…

Она резко замолчала и уставилась на сиденье одного из кресел.

— Что такое? — встревожилась Йенни.

Еще через мгновение рядом оказался Давид. Он взглянул на то же место и обронил:

— Ну надо же…

— Да что там такое? Скажите уже. — Йенни сама не понимала, но что-то мешало ей встать и посмотреть лично.

— Нож… между сиденьем и подлокотником… — ответила Сандра, не отрывая взгляда от находки. — Похоже, нож Флориана.

— Выходит, он и в самом деле забрал его, а потом забыл, когда ушел с Маттиасом, — предположил Давид. — Странно только, что следов крови на нем теперь нет.

— Что? — Нико поднялся. — Ты уверен?

— Захвати салфетку, — попросил его Давид.

Нико подошел к ящику с продуктами и передал Давиду бумажную салфетку. Тот осторожно взял нож и осмотрел со всех сторон.

— Совершенно чистый. Я бы сказал, кто-то его тщательно протер или даже отмыл. — Он встретился взглядом с Йенни. — К вопросу о том, что полиция изучит все отпечатки.

— Но… — начала Йенни, хотя сама не знала, что хочет сказать.

Как ни тяжело было признавать, и на ней происходящее сказывалось все ощутимее.

— Не знаю, как насчет вас, — сказал Хорст, — а по мне, так вариантов не так уж много. Вероятнее всего, как мне кажется, Флориан вытер нож, поскольку знал, что, кроме его собственных, других отпечатков на нем не найдут. Таким образом, стало бы ясно, что он единственный держал этот нож в руках.

— Или его взял Маттиас, вытер как следует и незаметно подложил, когда приходил сюда, и Флориан ушел вместе с ним, — добавил Давид.

— Ну, даже не знаю… — Нико с сомнением покачал головой. — С чего бы ему это делать?

— Да, с чего бы? — повторил Давид.

— По крайней мере, это объяснило бы, почему Флориан не взял с собой нож, — сказала Йенни, готовая ухватиться за любой убедительный аргумент, который снял бы подозрение с Флориана.

Сандра кивнула.

— Точно. Флориан не оставлял его здесь, потому что ничего не знал о нем. Иначе выходит какой-то бред. Зачем ему тайком забрать свой нож, вытирать его, — чтобы потом просто уйти и забыть на кресле? Насколько это вероятно, по-вашему?

— И еще кое-что говорит в пользу того, что за этим стоит Маттиас, — заметил Давид. — Когда выяснилось, что нож принадлежит Флориану, он тут же уверовал, что Тимо невиновен, а Флориан и есть наш маньяк.

Нико пожал плечами.

— Ну и что? Когда мы выносили Йоханнеса, он снова ополчился против Тимо. У него не все дома, это же очевидно.

— Насчет последнего полностью согласен, только вот… он действительно обвинял Тимо, сидя на лестнице, да так громко, что и Флориан должен был слышать. Что, если это лишь уловка, чтобы усыпить бдительность Флориана и подсунуть ему нож?

От этой мысли лоб у Йенни покрылся испариной.