И эхо: «тут такое дело, тут такое дело, тут такое дело…»

Снова видно лицо водителя. Оно искажено гримасой. Глаза закрыты, зубы стиснуты, пальцы вцепились в руль.

Вдруг оглушительный гудок. Как раз и титры проскочили.

Мужик — это его зовут «Майк» — открывает глаза. Прямо навстречу, по разделительной, клаксоня изо всей мочи, несется огромный трейлер.

Майк резко, в самый последний миг, выворачивает руль. Тачка чуть не вылетает в кювет. Визг, скрежет. Но как-то он все-таки справляется, удерживается на полотне.

Тормозит. Оборачивается.

Трейлер уносится прочь, дудит, уже не тревожно, а злобно. Типа: «Ко-зел! Козел!»

Мужик бормочет:

— Оп-ля. Приехали…

Руки у него ходят ходуном.

Навигатор нудит: «На следующем круге возьмите влево».

Мобильный телефон, который валяется на сиденье, начинает играть «Калифорнию». Майк берет трубку — там на экранчике появляется фотка блондинки, очень похожей на Мерилин Монро, и надпись «My love». Он нажимает кнопочку, швыряет мобилу обратно на кресло. Яростно ерошит волосы.

Раздается писк — пришла эсэмэска. Хватает, смотрит. Там написано: «37 непрочитанных сообщений».

Открывает первое, второе, третье. Текст один и тот же: «Где ты? Я с ума схожу. Ответь». «Где ты? Я с ума схожу. Ответь».

Тогда Майк вообще выключает телефон. Смотрит вокруг мутным взглядом. Трогается с места.

Впереди круг. Навигатор повторяет: «Возьмите налево. Второй съезд налево». И на указателе написано, что налево дорога на Париж, типа 235 километров.

Майк выезжает на круг, но никуда не сворачивает, раз за разом крутит по нему, крутит.

Вид сверху: голубая машинка ползет по совершенно пустой развязке, к которой сходятся пять дорог — четыре шоссейные и проселок.

Снова кабина. Майк тупо смотрит на названия, которые ему ничего не говорят — это видно. Вдруг указатель. Нарисована койка и рюмка, написано «2,5 км». Облизывает сухие губы. Вот что ему, оказывается, надо. Срочно выпить после того, как чуть не гробанулся.

Поехал по проселку-однорядке. Вокруг ни шиша. Поля-тополя, где-то вдали коровы пасутся. Ни одной машины навстречу.

Наконец вдали дом. Старый такой, каменный, двухэтажный. Стоит прямо у дороги. Вывеска: Отель-бар «Заждались». Мужик усмехается — дурацкое название. Заходит.

Обычный зальчик. Стойка, несколько столов со стульями. Никого нет. По телевизору идут новости, без звука. Играет музыка. Опять «Калифорния», как на мобильнике. Майк морщится.

Зовет на хреновом французском: «Эй, есть кто-нибудь?»

Из двери выходит дядечка. Улыбчивый, в переднике с Микки-маусом. Лицо мягкое, доброе. Лет сорок пять–пятьдесят, примерно. Волосы стянуты в хвост, как у тебя. Шучу. У тебя красивые, а у него обычные, с легкой проседью. В ухе золотая серьга. Посередине лба маленький кружок, как у индусов. Крупный план — и видно, что индуизм тут ни при чем. Это татуировка: инь-ян. Короче, типаж считывается с ходу. Бывший хипарь, который свинтил из большого города, поселился себе в тихом месте. Медитирует, старые пластинки крутит. Травку на подоконнике выращивает. Все дела.

— Здравствуйте, — говорит он с сердечной улыбкой. — Наконец-то! А то мы вас прямо заждались.