– Расскажи.

– В другой раз как-нибудь. Что не спрашиваешь, почему я тоже развёлся с женой?

– Неинтересно, – повела она плечом, вскочила, подбежала к плите, на которой шипели поджариваемые ломтики белого хлеба. – Готово, можем пить кофе.

Сели за стол.

– Что-то Веня давно не звонил, – задумчиво сказал Калёнов, берясь за чашку. – Что у них происходит, хотелось бы знать.

– Не понимаю, почему его отправили в отставку, – проговорила Ева. – Он же ни в чём не виноват, потому что выполнял приказы Гаранина. Да и полковника жалко.

– Это не просто чья-то нездоровая инициатива, их хотят вывести из игры. Кто-то потихоньку обрубает концы, ведущие к заговору. Барсов и полковник сейчас под ударом, им надо поберечься. Когда они были в системе, она их защищала, но теперь они сами по себе, и опасность возрастает.

– Мы тоже под ударом.

– Ничего, всё равно мы все вместе, отобьёмся.

– Оптимист ты, Калёнов.

– А то.

В спальне зазвонил его сотовый. Он вышел из кухни, взял трубку.

– Привет, полковник, – заговорил Барсов. – Не разбудил?

– Доброе утро, майор, завтракаем.

– Подозрительное движение не заметил?

– Пока всё тихо.

– За мной пошли какие-то хорошо знающие дело «топтуны». Если бы не был настроен на слежку, не заметил бы.

– ЧВК?

– Непохоже. Задействована серьёзная нанотехника, я заметил муху, которая вела себя не как муха, в связи с чем нужна срочная консультация Евы. Она в курсе таких разработок и может облегчить задачу идентификации следаков.

– Она готова.

– Можете подъехать ко мне или к Гаранину?

Калёнов подумал:

– Давай лучше встретимся у Болотова, мы с Евой к нему собирались.

Барсов тоже помолчал пару секунд:

– Договорились, в одиннадцать успеете?

– Без проблем. – Калёнов вышел из спальни, встретил взгляд Евы, спрашивающий: кто звонил?

– Барсов. Едем встречаться к одиннадцати.

– Куда?

– Они с полковником подъедут к твоему отцу.

– Тогда я собираюсь.

Выехали в начале десятого, на машине Евы, ездившей на «Мерседесе»-паркетнике GLK, направляясь из Филей через МКАД в сторону Новорижского шоссе.

Полковник в отставке Иван Дмитриевич Болотов жил под Волоколамском, в деревне Чисмена, в собственном доме современной постройки с красивым экстерьером. Суперкоттеджем дом назвать было трудно, однако выглядел он солидно и модно: кирпичный, двухэтажный, с мансардой и верандой, обращённой к лесу.

Участок вокруг коттеджа был засажен полосами малины, чёрной смородины и плодовыми деревьями – яблонями и сливами. Хозяин с утра до вечера ухаживал за садом и навёл на территории усадьбы идеальный порядок.

В одиннадцать часов дня он тоже копался в огороде. В выгоревшей жёлтой майке, длинных полотняных шортах и в натянутой на голову соломенной шляпе, Болотов мастерил оградку к грядкам с клубникой. Отложил рулон зелёной пластиковой ленты, увидев въезжавший «мерс» Евы. Ворота на территорию усадьбы открывались автоматически.

Ева, выглядевшая двадцатилетней девчонкой, взметнув длинные волосы, выпорхнула из кабины, одетая в стиле бохо: сарафан до колен в мелкий цветочек, тонкие бретели, никаких лифчиков, танкеты Chloc, капля духов «Impress». Обняла отца, проворчавшего: