Рейнольдс кивнул:

– Только профессор.

Янчи уставился на него:

– Побойтесь Бога, приятель, разве вы не понимаете, что произойдет в таком случае с его женой и сыном? Заверяю вас, мистер Рейнольдс, если вы ждете от нас помощи...

– Миссис Дженнингс уже в Лондоне. – Рейнольдс поднял руку, предваряя дальнейшие расспросы. – Она серьезно заболела около десяти недель назад, и Дженнингс настоял, чтобы она отправилась на лечение в лондонскую клинику. Он заставил коммунистов уступить его требованиям. Невозможно принудить, пытать или промывать мозги человеку масштаба профессора, чтобы не повредить его способности плодотворно работать, а он наотрез отказался работать, пока не выполнят его требования.

– Должно быть, он серьезный человек, – восхищенно кивнул Граф.

– Он на всех наведет страх, если что-то делается не так, как он хочет, – улыбнулся Рейнольдс. – Но это не такое уж большое достижение. Русские, во всяком случае, не проиграли. Они получили возможность пользоваться знаниями величайшего на сегодняшний день действующего знатока баллистики. У них в руках две козырные карты – Дженнингс и его сын. Они знали, что миссис Дженнингс вернется. Они только потребовали, чтобы все делалось в атмосфере абсолютной секретности. В Британии и полдюжины людей не знает, что миссис Дженнингс находится там. Даже врач, сделавший ей две серьезные операции.

– Она поправилась?

– Все висело на волоске, но обошлось благополучно, и она очень быстро идет на поправку.

– Старик будет доволен, – пробормотал Янчи. – Его жена скоро возвращается в Россию?

– Его жена никогда не вернется в Россию, – категорически заявил Рейнольдс. – И у Дженнингса нет причин быть довольным. Он думает, что его жена находится в критическом положении, а маленькая надежда на ее выздоровление быстро исчезает, мы ему сообщили именно это. Вот почему он так думает.

– Что? Что? – Янчи вскочил на ноги. Его серые глаза были холодны и тверды как камень. – Господь Небесный, Рейнольдс! Что за бесчеловечное поведение? Вы и в самом деле так и сказали старику? Сказали, что его жена умирает?

– Наши люди дома нуждаются в нем. И нуждаются в нем отчаянно. Вся работа остановилась. Исследования по последнему проекту полностью в тупике. Уже целых десять недель. Они убеждены, что Дженнингс является единственным человеком, который может помочь им сделать прорыв в исследованиях.

– Поэтому ваши использовали такой... низкий трюк?..

– Это вопрос жизни и смерти, Янчи, – резко оборвал его Рейнольдс. – Это может стать в буквальном смысле слова жизнью или смертью для миллионов. Дженнингса нужно убедить вернуться, и мы используем любую возможность, какая нам доступна, чтобы добиться цели.

– Вы думаете, это этично, Рейнольдс? Вы думаете, все, что угодно, можно оправдать?

– Думаю я так или нет, не имеет никакого значения, – равнодушно ответил Рейнольдс. – Решать «за» или «против» не мое дело. Меня сейчас заботит единственное: порученную работу я должен сделать. Если только в какой-то мере это возможно, то задание я выполню.

– Беспощадный и опасный человек, – пробормотал Граф. – Я говорю вам, убийце, случайно оказавшемуся на стороне закона.