И дороги у немцев хорошие. Между селами – мощенные тесаным камнем, между городами – асфальт, а в самой Германии автобаны бетонные, делались перед войной с учетом возможного использования их как взлетно-посадочных полос для самолетов. И в 1945 году немцы так и делали, их реактивные истребители использовали автобаны.

Игорь только село миновал, как вдруг увидел в трехстах метрах впереди группу немцев – уж цвет мундиров «фельдграу» с отечественным не спутаешь. Присмотрелся. Немцы с оружием, советского конвоя нет, стало быть – не пленные. Спрятаться негде, кроме как нырнуть в придорожную канаву – от пуль укрыться.

Сердце как ледяными тисками сдавило. Немцев много, рота, а это – около ста человек. Он же один, и магазинов к автомату только два. Как ни крути, бой придется принять, и, возможно, последний.

У одного из фрицев был виден ручной пулемет на плече. Да он головы поднять из канавы не даст, будет удерживать, пока другие ближе не подберутся и гранатами не закидают. Излюбленный прием солдат вермахта!

Игорь нашел место за бетонной трубой водостока и положил рядом полный дисковый магазин, чтобы потом время не тратить. Остро пожалел, что пошел в одиночку, надо было ждать попутку. Но немцам он кровушку пустит, будет стрелять одиночными или короткими очередями. Теплилась, правда, слабая надежда, что стрельбу услышат и придут к нему на помощь. Ему бы продержаться четверть часа.

Немцы приближались. Причем шли они по дороге, не рассыпаясь цепью, не пытаясь окружить. Не заметили его? Маловероятно.

Они остановились в полусотне метров. Вперед выступил один, поднял руку:

– Нихт шиссен! Не стреляйт! Айн парламентер!

Игорь про себя изумился – это было что-то новое. Однако виду не показал и, приподнявшись, крикнул:

– Одному человеку без оружия – ко мне!

Этот же немецкий солдат передал свой карабин другому, стоявшему к нему ближе всех, и пошел к Игорю.

Встречать его лежа было несподручно да и унизительно как-то. И потому Игорь встал и демонстративно забросил автомат за плечо.

Немец зашагал быстрее – кому охота попасть под пулю?

Он остановился в трех шагах. На лице – трехдневная щетина, подворотничок грязный. Ну и где хваленая немецкая дисциплина?

Пытаясь объясниться, немец с трудом стал подбирать русские слова.

– Не мучайся, говори по-немецки, – остановил его Игорь, – я понимаю.

– У тебя прекрасное произношение, – удивился солдат, – мы хотим сдаться русским.

– Все? Какого полка?

– Мы из разных батальонов и полков. Война подходит к концу, и мы хотим жить. Дальнейшая мясорубка приведет к ненужным потерям, только и всего.

И завершил:

– Гитлер капут!

Игорь растерялся: он один, немцев много. Да они его голыми руками возьмут! И делать что-то надо. Решил довести их до ближайшей деревни, откуда сам недавно вышел, а дальше связаться с командованием. Как только? Та еще задача, ведь рации нет.

– Хорошо! Идем в ту деревню, я замыкающим. Всем разрядить оружие!

К немцам они подошли уже вдвоем, Игорь в конце колонны, автомат на изготовку.

Как только вошли в деревню, Игорь скомандовал:

– Стоять!

Подозвал к себе солдата, с которым разговаривал: