Братишка трижды радостно вздохнул, толчками отдаваясь в плечо, и с чувством выполненного долга впорхнул в кобуру. Глушитель свинчивать я не стал, рассудив, что, возможно, предстоит еще работа.

Мой недавний собеседник бесформенным мешком все так же сидел за своим помпезным столом, чем-то в данной ситуации напомнившим мне катафалк, и со странно перекошенной физиономией уставившись мне за спину. Приглядевшись, я понял, в чем тут дело. Опасаясь наличия бронежилета, все три пули я выпустил в голову. Две аккуратно вошли в лоб, чуть сдвинув крышку черепной коробки, а третья разбила левую скулу. Видок, конечно, не очень. Ну да ничего, в морге его подштопают, подрисуют, и на похоронах он будет смотреться как новенький.

Подобрал три, еще горячие, стреляные гильзы, хорошо видные на желтом ковре.

В холле, как и договаривались, был только секретарь-телохранитель почившего Бати. Ну Синицина, а попросту Синицу, я знал давно. Вместе чалились на «двойке» — Екатеринбургском лагере усиленного режима. Даже симпатизировали друг другу. Лично я всегда неравнодушен к тем, у кого моя 102-ая статья. За редким исключением — например, когда к убийству довеском изнасилование или хулиганка. Батя, к его несчастью, о наших отношениях даже не догадывался. Как видно на данном примере, не только многознание губит людей, но и незнание также.

Напряженная спина Синицы еще более одеревенела при моем приближении, но он даже не оглянулся, держал форс. Русский понт дороже американского доллара. Наконец, словно нехотя, повернулся.

— Надеюсь, все нормально? — спокойно сказал Синица, поигрывая блоком сигарет «Лаки Страйк». — Все по плану? Вы уходите, а я вызываю ментов?

— Да. Пока ты отлучался за сигаретами все и произошло. Ты никого не видел. Кстати, последнее время стрельбой не занимался? Менты наверняка применят парафиновый тест на наличие пороховой гари на руках и одежде.

Синица отрицательно покачал головой.

Самое правильное было кончить и его. Рука непроизвольно скользнула под куртку, но, увидев расширившиеся зрачки Синицы, его пустой, застывший взгляд, я просто перещелкнул Братишку на предохранитель. Подбадривающе ударил лагерного приятеля в плечо, подмигнул и вышел через вращающиеся двери на шумный солнечный проспект.

Через два квартала на автостоянке меня поджидали «девятка-Жигули» невзрачного серого цвета и два гаврика в салоне.

Киса и Цыпа были, как два близнеца. Хотя первый был метис с черными, почти моими волосами, а Цыпа отличался явно хохлятской наружностью и курчавой рыжей шевелюрой. У обоих были детски-наивные молодые лица, оба в недавнем прошлом отбывали срок за грабеж с разбоем. Без моего чуткого руководства они через неделю-другую снова оказались бы на нарах, имея на ушах свою родную 146-ую статью. А со мной могут изрядно позажигать на воле. Правда, в случае палева, груз у них будет уже повесомей — вооруженный бандитизм, что у нас в России в девяноста девяти случаях означает вышку. Ну, да все под богом ходим, а если проще — коли суждено тебе отпрыгаться, то все одно дальше «стенки» не прыгнешь.