Убедившись, что я не желаю поддерживать эту тему, Пётр Иванович улыбнулся. Наблюдал, как я ем мороженое, и пил свой чай. Я отодвинула пустую креманку.

– Оказывается, всё не так страшно, – задумчиво произнесла я.

– Ты о чём, Дашенька?

– О том, что находиться среди людей не так страшно, как я раньше думала.

Мы подъехали к дому, и тут меня объял ужас. Возле гаража стол автомобиль мужа. Я покрылась холодным потом от страха.

– Не понимаю, почему Дима так рано приехал? Мы же вроде недолго, – я говорила и ощущала, как не хватает воздуха.

– Дашенька, ты, главное, не бойся, – успокаивал меня Пётр Иванович. – Ничего страшного не произошло. Ты ездила к врачу. В конце концов, у тебя рёбра переломаны. Это дело нешуточное. Тебе что теперь, умирать? Не фашист же твой муж? Поворчит, поворчит и успокоится.

– Да, конечно. Я сейчас ему всё объясню. А вы пока занимайтесь садом. Не обращайте внимания, всё будет хорошо, – пролепетала я.

– Хорошо, Дашенька. Если что, я рядом. Зови меня. При мне он ничего плохого не посмеет тебе сделать.

Я кивнула и пошла в дом. Входная дверь была распахнута. Дима сидел на кухне и пил кофе.

– Привет, а ты что так рано?

– Документы кое-какие забыл. Пришлось вернуться, – ледяным тоном ответил он.

– А я в больнице была.

В доказательство своих слов я поставила пакет с медикаментами на стол.

– Вот, в аптеку заехала. Таблетки. Уколы буду сама себе делать. Перелом двух рёбер. Сделали блокаду, хоть дышать нормально могу. Правда, резкие движения делать нельзя. Повезло, что внутренние органы не затронуты. Тогда было бы всё гораздо сложнее. – Положив большой конверт со снимком на стол, я старалась говорить как можно спокойнее. – Тут рентгеновский снимок и анамнез. Можешь посмотреть.

– Зачем?

– Может, тебе интересно. Ты не переживай, я садовнику и врачу сказала, что упала с лестницы. Ты к этому никакого отношения не имеешь. Ты уж прости, что пришлось из дома отлучиться, но не могла я больше такие боли терпеть. Ты же меня везти в больницу наотрез отказался.

– Я запретил тебе выходить за пределы дома. – Муж произнёс эту фразу таким тоном, что мурашки забегали у меня по коже.

– Дима, я ездила в больницу.

– Ещё раз повторяю: я запретил тебе выходить за пределы этого дома.

– Я должна сдохнуть от боли?

– Не выдумывай, – стоял он на своём. – Я и так пошёл тебе навстречу. Готовлю жрать себе сам, потому что тебе нужно лежать. Ну ты даже не оценила, на какие жертвы я иду ради тебя. Где это видано, чтобы мужик работал и жрать сам себе готовил?

– Ну, ты ведь сейчас питаешься в основном в кафе и ресторанах. Только утром себе яичницу жаришь.

– Я не должен это делать, потому что я – мужик!

– Дима, мне уже легче. Сегодня я смогу потихоньку готовить сама. Я же говорю, мне стало легче дышать. При таких переломах, как у меня, нужно вообще лежать в стационаре. Ты понимаешь? Всё произошло только по твоей вине, ведь ты же меня избил. Ты говоришь, идёшь на жертвы типа жарки яичницы по утрам, но ведь ты сам виноват. Я не готовила есть всё это время и не пекла твои любимые пирожки, потому что лежала пластом и умирала от боли. А тебе, между прочим, было наплевать.