– За мной! Нужна помощь!

То ли благодаря вдруг прорезавшемуся у Андрея командному голосу, то ли из-за его подполковничьих погон (спасибо товарищу Сталину за присвоенное при назначении инспектором Ставки незаслуженно высокое звание да и за введение самих погон тоже), но большая часть засевших в щелях бойцов поднялась за ним. Только охранник заорал:

– Товарищ Воронов! Куда?! Собьют же на взлете!

– А я и не собираюсь взлетать! – ответил Андрей на бегу. Подскочив к самолету, он сорвал с его передней части маскировочную сеть и с ходу запрыгнул в кабину.

– Капитан! – крикнул Воронов подбежавшему начальнику технической службы полка. – Организуй людей и поднимайте мне хвост. Следите за положением рулей и соответственно разворачивайте машину!

Капитан лишь коротко кивнул, поняв все с полуслова. Андрей включил прицел, и уже через несколько секунд пять-шесть бойцов под командованием капитана подняли хвост самолета. Теперь тот стоял только на двух передних колесах и его нос принял горизонтальное положение. Первый «Юнкерс» уже бежал по полосе. Командуя «бригадой» помощников с помощью передвижения рулей, Андрей с грехом пополам навел на того прицел и выжал гашетку.

Мощная отдача буквально бросила самолет назад. От неожиданности люди повалились на землю, выпустив из рук хвост, и линия прицеливания снова уткнулась в небо. Тем не менее несколько снарядов достигли цели. «Юнкерс», подломив шасси, заелозил на фюзеляже по полосе, загораясь.

Тем временем бойцы вновь подняли хвост. «Надо бы добавить первому, да некогда! Второй уже почти садится!» – выругался Андрей, прицеливаясь. На этот раз «бригада», усиленная еще несколькими бойцами, хвост удержала. И хотя прицел от вибрации все равно почти сразу съехал, но очередь получилась на славу. Ю-52 вспыхнул сразу весь и, брякнувшись о полосу, взорвался. «Есть!» – Андрей возбужденно наводил прицел на третьего. Но тот, впечатлившись незавидной судьбой собратьев, особенно последнего, к тому же перегораживавшего теперь посадочную полосу своей горящей тушей, отвернул в сторону, благо высота еще позволяла. За ним потянулся и четвертый. Воронов все равно выстрелил, но, конечно, не попал – далеко.

Теперь он перевел взгляд обратно, на первый «Юнкерс». Тот, валяясь примерно в середине полосы, дымил, но, к удивлению, не горел. А из его брюха сыпались десантники…

– Вот блин! – Андрей стал разворачивать нос самолета в их сторону. Но успел выпустить только одну короткую очередь, скосившую пару бойцов противника. Вокруг его По-7 вздыбились фонтанчики пулеметных очередей, затрещали от ударов пуль крылья, на лобовом бронестекле неприятными паутинками разошлись трещины от попаданий – это кружившие в небе фашистские стервятники наконец-то спохватились и решили ликвидировать неожиданную помеху. Сзади раздались вскрики, и хвост машины, брошенный ранеными и убитыми бойцами, грохнулся об землю.

Делать в ставшей похожей на решето и грозившей вот-вот вспыхнуть машине больше было решительно нечего. И так Андрея спасало пока только усиленное бронестекло и везение. Но долго это продолжаться не будет. Дождавшись промежутка между заходами самолетов противника, он выскочил из машины и, подхватив валявшегося на земле раненого бойца, со всех ног припустил к спасительной щели. И, как ни странно, успел.