– Пешком?

– Пешком!.. Я только что вернулся из Люксембурга и, усталый, крепко заснул; как вдруг слуга, который, к счастью, часто сопровождал меня в «Форсиль» и, следовательно, знал Бибиану, пришел разбудить меня. Ах, мой друг, какая жалость! У бедняжки ноги были в крови! Она совсем уже не могла стоять и едва переводила дух. Однако же у нее достало силы, чтобы рассказать мне обо всем… потом… лежа на моей постели… куда я велел ее перенести, она с улыбкой пожала мне руку… с улыбкой! Дорогая моя, как она меня любила! И сказала мне: «Ты ведь спасешь своего кузена, не правда ли? И в награду за то, что я сделала для него… и для тебя… пощадишь моего отца…» Затем она закрыла глаза. Я думал, она уснула! В расстройстве, в которое повергло меня это открытие, я не замечал, что ее рука холодела… леденела… О! Виноват ли я в том, что забыл на несколько минут и честь и жизнь Анри де Шале, и опасность, угрожавшую моему благодетелю, кардиналу де Ришелье, когда заметил, что она не дышит уже более!.. Милая моя Бибиана! Увы, все мои старания возвратить ее к жизни оказались тщетными! Призванный доктор убедил меня только в печальной истине: она покинула эту землю! Она вознеслась на небо молиться обо мне! Остальное вам известно, Паскаль. Вам тоже, похоже, пришлось вынести этой ночью жестокие испытания, но вы, однако, вышли из них победителем. Сколько же у вас силы и храбрости! Как-нибудь потом вы мне расскажете обо всем, мой друг! Теперь же нашей единственной мыслью должно быть спасение кардинала… или скорее Анри де Шале, потому что я убежден, что граф не будет иметь успеха в своем смелом предприятии. У кардинала везде шпионы… Извещенный, он, должно быть, уже принял меры…

– Это несомненно, и я только что получил тому доказательство из уст баронессы де Ферье, которую чуть было не убил ее племянник, Фирмен Лапрад, секретарь графа. Спасенная мною, она поведала мне, что этот презренный хвастал перед ней этой изменой.

– Фирмен Лапрад! Он предал Анри! О Боже! Неужели вокруг нас одни лишь подлецы и негодяи в этом мире?.. И вы говорите, Лапрад хотел убить госпожу де Ферье?

– Да, но… помните, господин маркиз, что нас теперь прежде всего заботит граф де Шале! Что вы намерены предпринять?

– Во-первых, я хочу во чтобы то ни стало помешать ему отправиться этим утром во Флери…

– Но ларошельцы, возможно, уже там, у кардинала?

– Возможно. Однако же они, вероятно, ничего не станут предпринимать, не получив последнего приказа или сигнала…

– Вы правы; главное – немедленно увидеться с господином графом. Где мы можем его найти?

– В замке Фонтенбло, где у него комнаты рядом с покоями монсеньора герцога Анжуйского.

– Хорошо. Значит, сделаем так: после того как мы убедим его, вы вместе ним отправитесь к другим вельможам, я же разыщу ларошельцев и волей-неволей заставлю их… Но что, если граф не знает, где сейчас эти люди?

– Действительно… О! Но герцогиня-то де Шеврез не может этого не знать… должна знать. И она нам это скажет… нужно сделать так, чтоб сказала!

Была половина пятого, когда наши всадники въехали в Фонтенбло. Начинало светать.