В стремительном броске Елена ловит падающий штатив и тоже кричит:

— Заткнись, ты, дерево!

На десерт подали горячий шоколад с круассанами. Елена нехорошо глянула вослед удалившемуся повару, с подозрением понюхала чашку и сказала:

— Я тут прочитала, что «любовь — это более-менее непосредственный след, оставленный в сердце элемента психической конвергенцией к себе универсума». Конец цитаты. Наконец-то все стало ясно, и мне сразу полегчало. Спешу поделиться с вами, а то так необразованными и помрете.

Борис Борисович тонко улыбнулся.

— А вот Наталья Бехтерева утверждает, что любовь — это особая форма невроза, с особой симптоматикой, — сказал он. — Тоже вполне работоспособная формулировка.

— Вам бы, молодежь, все насмехаться над святыми вещами, — укоризненно сказала Эвглена Теодоровна. — Не била вас жизнь своей десницей. Любовь — это несчастье и слезы, а зачастую, милые дети, это смерть.

Отчего-то хозяйка дома вышла к обеду мрачной, растерявшей привычную яркость. Странным взглядом она посматривала на дочь, и черты ее лица при этом хищно обострялись.

— Вероятно, уважаемая Эва Теодоровна имеет в виду неразделенную любовь, — сказал Борис Борисович. — В этом случае главное — правильно поставить диагноз. И назначить лечение. Синдром «несчастной любви» резко уменьшает выработку серотонина, а его недостаток в мозгу вызывает депрессию. Есть вполне доступные средства, которые заставляют гипофиз увеличить выработку серотонина, и в результате — состояние человека резко улучшается. Несчастная любовь проходит.

Помолчали.

— Кстати, все это правда, — добавил Борис Борисович.

Он отщипывал круассан мелкими кусочками и отправлял себе в рот.

— Известно ли вам, дражайшая Елена, — снова заговорил гувернер, — что шоколад — это хорошее лекарство от любовных страданий? — он показал на ее чашку. — В шоколаде содержится фенилэтиламин. А это как раз то самое вещество, которое стимулирует выработку серотонина. Вот что думает о любви позитивистская наука.

— Фантастика, — покивала Эвглена Теодоровна, думая о своем. — Объясните мне, как врач, хороший пациент — это кто?

— Хороший пациент — тот, которого редко видишь, — ответил Борис Борисович.

— Я-то серьезно спросила. Мы тут поспорили… Вы когда собираетесь в театр?

— Завтра, — гувернер сразу прекратил есть. — В Большой. Или планы изменились?

— Ненавижу театры, — вставила Елена. — Особенно Большой.

— Нет, ничего не меняется, — сказала Эвглена Теодоровна. — Просто если моя дочь вздумает сбежать — заприте ложу.

— Может меня еще и к креслу привязать? — сказала Елена.

— Почему бы нет? Так и сделайте, Борис Борисович.

— Существует более эффективный способ, — сказал гувернер. — Называется «фармакологическое связывание». Берем, к примеру, аминазин, атропин и спирт… — он осекся, поймав взгляд хозяйки.

Вошел менеджер Руслан, оправляя синий пиджак.

— Какой-то мужик, — доложил он. — Незнакомый. Без машины, без охраны.

— Чего хочет? — спросила Эвглена Теодоровна.

— Говорит, шел мимо и решил зайти.

— Гони в шею.

— Просил передать, что его фамилия Неживой.

Эвглена Теодоровна встала.