- Нет.

Его начинает беспокоить мой тон настолько, что он забывает о машине.

- И что там такое?

- Способ добывать больше нефти при тех же затратах. И без того не очень красивая физиономия его морщится а плаксивой гримасе.

- Что же нам тогда добычу срезают? Наоборот же получается - не больше, а меньше...

Очень хочется спать, глаза просто слипаются, но что-то заставляет продолжить этот в общем-то бессмысленный разговор - я-то знаю, что никакого эксперимента не будет.

- Это на нашем участке меньше, а на других будет больше. И по промыслу в целом тоже больше. Он искренне обижается.

- Почему это у всех больше, а у нас меньше? Ничего себе способ. Мы, значит, горим, а другие в полном порядке?

- Да, так получается.

- А почему именно мы?

- А почему другие? - бесстрастно любопытствую я, и он окончательно убеждается в том, что премию, на которую он так рассчитывал, мы не получим. И сразу же ударяется в демагогию.

- А где гарантия, что этот... как его... эксперимент получится?

- Нет гарантии.

Не могу понять причины все нарастающего раздражения. Уловив его, Крошка прекращает спор и что-то неуверенно бормочет под нос, глядя в сторону.

- Что?!

- Гарантии, говорю, нету, а мы должны гореть, - жалуется он кому-то невидимому.

И тут я почему-то взрываюсь:

- Да не будешь ты гореть! Не будешь! Пусть другие горят синим пламенем. Лишь бы у нас все было в порядке. Можешь спокойно ездить на своем автомобиле. Выпишут тебе премию. Не волнуйся.

Уезжает, сделав вид, что успокоился.

Не раздеваясь, вытягиваюсь на диване. Под головой вышитая мамой подушка. Вышивка крестиком - последнее ее увлечение...

Рано или поздно это должно было произойти. Нельзя сказать, что это была случайная встреча, скорее наоборот (хотя очень долго не хотелось себе в этом признаваться), - гуляя все свободное время возле дома Друга, просто невозможно было с ней не столкнуться.

Судя по портфельчику в руке и строго деловому выражению лица, она уже где-то училась.

- Ну, как жизнь? - интересуюсь вполне дружелюбно, подчеркивая полное отсутствие каких-либо обид и претензий.

- Спасибо, - голос звучит сдержанно, с достоинством..

- Что же ты даже не попрощалась?

Я все так же легок и ироничен в интонациях, ну, может, еще печален чуть-чуть, совсем немного, самую малость, как старый и добрый учитель, давно привыкший к проделкам своих учеников, - он же не очень огорчается, когда кто-нибудь из них списывает на контрольной! Поскольку она молчит, продолжаю дальше.

- В конце концов, ничего особенного не потребовалось. Элементарная вежливость. Хотя бы записка: "Прости, прощай, я люблю другого". Вот и все. Рыданий и истерик не было бы, я тебя уверяю. И насилия тоже.

- Я знаю...

- Тем более. И зачем надо было говорить, что ты меня боишься?

- Кому я сказала?

- Ты знаешь, кому ты сказала. После короткой паузы:

- Ничего я не боялась. Не хотела тебя видеть.

-Почему?

- Не знаю.

- Но, может, ты все-таки объяснишь свое поведение?

- Зачем?

- Ну как зачем? - Даже старый опытный учитель может растеряться а ситуации, когда накопленный годами опыт вдруг оказывается ненужным. - У нас же все-таки были какие-то отношения...