— Вот где-то здесь они построились в колонну и уже организованно ушли, — сказал Командор. — Ничего, через пару ходов они вернутся…

— Через что? — не поняла майор.

— Я говорю, надо весной ждать их нового похода и как следует к нему подготовиться…

— Командор, сюда!

Два пограничника склонились над чем-то около ближайших кустов. Командор подошел поближе. Там, опершись спиной на валун, полулежал один из булавоносцев. Из груди у него торчала рукоятка ножа. Командор нагнулся и протянул руку, чтобы выдернуть нож.

— Не трогай, — предупредила майор, — если еще жив, то умрет сразу от потери крови и шока.

Боец приоткрыл глаза. Увидев людей, он попытался заговорить, но только прохрипел что-то непонятное, задыхаясь от усилий. Потом он все же поднял руку и показал в поле.

— Там… — Голос был тихий, больше похожий на хрип.

— Проверить, — скомандовала Анна, и пограничники убежали в указанном направлении.

— Держись, парень, — говорил в это время Командор, — сейчас мы тебя вытащим.

— Поздно уже, — просипел раненый, — мы сразу оторвались… остались вдвоем… преследовать глупо… решили проследить… сюда лесом вышли, а здесь нас и прихватили…

Голос стих, и раненый закрыл глаза. Потом он выгнулся еще больше назад и сполз на землю.

— Все, можешь нож вынимать, — проговорила Анна.

Командор понял, что спасать уже некого, ему стало нехорошо, в животе возникло неприятное ощущение, как будто все внутренности сжались и поднялись к диафрагме, стараясь при этом замерзнуть до состояния льда.

— Ты не понимаешь, у меня боец погиб, — начал закипать Командор, — по моему же недосмотру.

— Успокойся, — заметила Анна, — мы все через это проходим рано или поздно. Это война, на ней потери неизбежны. Или ты хотел все проблемы решать одним шевелением бровей? А ты в курсе, что у патронов тоже есть срок годности? Хотя с таким расходом, как у нас, они кончатся раньше, чем начнут давать осечки…

— Здесь еще один! — крикнули с поля.

Командиры побежали туда. Пограничники окружили их плотным кольцом, готовясь к любым неожиданностям. Отряд ощетинился стволами. На лугу лежал в луже крови еще один боец. Здесь было еще страшнее, у него было перерезано горло.

— Видимо, нарвались на небольшую отступающую группу, — сказал кто-то из пограничников, — на этого сзади напали, а в первого просто нож бросили. Но забрать не успели… Кровь теплая еще, не свернулась.

— Это наш карабинер… — отметил Командор. — Если нож не забрали, значит, мы их спугнули, где-то рядом они. А карабин прихватили…

— Тут несколько следов, уходят в поле, а там только одна рощица на пути до леса, мы бы их увидели.

— Так, рощу окружить, приготовьтесь к тому, что оттуда могут стрелять, — отдал распоряжения Командор. — Растянуться цепью, передвигаться перебежками, искать укрытия.

Бойцы разбились на пары и, прикрывая друг друга, начали охватывать несколько деревьев и кустарников, выросших посреди поля, наверное, рядом с родником. Кольцо замкнулось быстро. Пограничники залегли на поле, держа рощу под прицелом. Было тихо…

— Там куст качнулся… — заметила майор.

— Может, птица… В любом случае надо проверить. — Командор встал на ноги. — Эй, в роще! Выходи! Мы тебя не больно зарежем!