До посадки в самолет оставалось еще полчаса. Аня сидела и пыталась сосредоточиться на книге. Тут пакет с рыбой на ее коленях зашевелился. Аня подскочила от испуга. Рыба проснулась. Аня кинулась в туалет, доставая из сумки чекушку. В туалете она положила пакет рядом с раковиной и начала открывать водку. Крышка никак не поддавалась. Наконец Аня дернула посильнее, выплеснув половину в раковину. Она бережно развернула пакет — стерлядь смотрела на нее мутным, несчастным взглядом.

— Сейчас, потерпи, сейчас, — приговаривала Аня. — И как тебя поить? — Она осторожно открыла стерляди рот и принялась вливать водку. Рыбина заелозила и начала бить хвостом.

— Ну что тебе надо? Пей давай! — Аня настойчиво продолжала реанимировать рыбину.

В душе она была против убийства животных и уж тем более против их мучительной смерти. Ей было очень жалко стерлядь, тем более что она впервые держала в руках живую рыбу — с жабрами и внутренностями. Контуженую, но живую. А теперь по ее вине эта рыба должна быть еще и пьяной.

— Ну прости, — попросила рыбину Аня.

— Куда ж ты льешь? Все в раковину! — вышла из туалета дородная тетка. — На жабры ей лить надо! На жабры! Давай сюда! — Тетка захватила стерлядь и точным движением вылила ей остатки водки на жабры.

— А вы откуда знаете? — спросила Аня тетку.

— Так все знают, — пожала плечами та. — Все так возят. Тоже мне, секрет! Только мало водки. Надо еще. А то не довезешь. Беги за водкой, я за ней прослежу.

— Нет, не надо, спасибо, я сама, — быстро сказала Аня, понимая, что оставить стерлядь посторонней женщине не сможет ни за что.

Аня побежала к кафе, купила еще водки и бегом вернулась в туалет. До посадки оставалось пять минут. В туалете она опять развернула рыбину и аккуратно полила водкой на жабры, как делала тетка.

Аня шла на посадку, чувствуя себя полной дурой и преступницей — с пьяной рыбиной в руках и с сознанием того, что жизнь прожита впустую. Все знают про водку, которую надо лить на жабры, а она не знает. И эта несчастная стерлядь открыла ей глаза на то, во что она ввязалась, — на ее «гостевой» брак, на то, что она мотается туда-сюда, понимая, что это не так уж и нормально, как она себя убеждала и почти убедила. Она не знала, чем занимается Сергей в ее отсутствие, но их жизнь нельзя было назвать совместной. И брак был каким-то фиктивным, не настоящим. И в Питер Аня лететь не хотела совсем. Тем более с живой рыбой на руках. Еще в туалете она допила остатки водки, чтобы рыбине было не так одиноко, и теперь почувствовала, как к горлу подступают слезы.

В самолете она положила пакет на верхнюю полку. Начали взлетать. Вдруг сверху началось шевеление и хлопки, которые становились все чаще и все звонче. Сидевшие рядом пассажиры нервно оглядывались. Аня молчала, как партизан, боясь признаться, что там у нее рыба. Кто-то из пассажиров вызвал проводницу:

— Там звуки странные.

Бортпроводница прислушалась.

— Господа, кто везет рыбу? — спросила она.

— Я. — Аня покрылась красными пятнами.

— Доставайте, — велела проводница.

— Понимаете, муж попросил привезти свежую рыбу… — начала объяснять Аня. — Он живет в Питере, я в Москве. В Питере не могу, у меня там цистит все время. Вот и езжу… А он попросил рыбу…