— Помню. Он сказал, что, разбирая микрофон, обнаружил, что экран соединен с корпусом.

— Какой экран?

— Экранированный шнур состоит из двух проводов, один как бы сердцевина, а другой, то есть экран, оплетает его. У телеантенн провод так устроен. Можете посмотреть, там, где разъем включается в телевизор.

— Теперь понимаю, — кивнул я.

— Джо сказал, что знает, как это произошло, техники часто допускают такую ошибку. Тогда напряжение поступает на металлический корпус микрофона, а потом сквозь человека уходит в землю.

— Но и магнитофон в таком случае оказывается под напряжением?

Он подумал.

— Да, конечно. Но под кожухом, поэтому техника не ударило.

— Но он уже записывал на этот магнитофон, — возразил я.

— Его магнитофон сломался, вот он и включил чужой. Причем неизвестно, откуда тот взялся, за ним так никто и не пришел.

Аркнольд подсадил жокея, Орел направился к старту.

— Стечение обстоятельств, — сказал я.

— Джо тоже так считает, — сказал Родерик не очень уверенно. — Я сейчас скажу не очень приятную вещь, но Джо кажется, что вся эта история могла быть подстроена для рекламы. Он говорит, что после первого интервью возле аппаратуры крутился Клиффорд Уэнкинс, что вы сами предложили провести эту пресс-конференцию, ну и что в связи со всем этим пресса расстаралась.

— Веское подозрение, — сказал я почти весело. — Можете сказать ему, что он меня здорово удивил. И еще мне кажется, что вся эта история могла быть подстроена не Катей, а вами, Родерик...

Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Потом лицо его прояснилось, он улыбнулся.

— Ну, ладно, — сказал он. — Мы не виноваты. А как насчет Клиффорда?

— Вы его лучше знаете. Но пусть он и продал свою душу фирме «Уорлдис», на такой трюк у него не хватило бы пороху.

— Вы его недооцениваете, — ответил Родерик. — Он не всегда был таким затравленным.

Неподалеку у ограды стоял Дэн и с беззаботной улыбкой разглядывал Орла. Я подумал, что, знай он, как скоро он унаследует этого жеребца, не был бы таким беззаботным.

К нему подошел Аркнольд, и они поднялись на трибуну. Туда же направились и мы с Родериком. Орел отлично стартовал, потом стал терять силы и пришел к финишу полностью вымотанный.

Аркнольд, мрачнее тучи, сбежал по лестнице и, бормоча что-то под нос, пошел к паддоку, чтобы обсудить с жокеем очередную неудачу.

Проходя мимо меня, он сказал:

— Это уже чересчур. Не понимаю. Отличный конь, он должен был выиграть, как минимум, пятьсот метров.

— Что он имел в виду? — спросил Родерик с таким безразличием, что его тон меня насторожил. Тут я вспомнил, что он все-таки репортер «Рэнд Дейли Стар», и решил ничего ему не объяснять.

— Понятия не имею, — ответил я.

Мы спустились с трибуны. Я пришел к выводу, что лучше всего будет поговорить с Клугвойгтом.

Родерика я подкинул Эвану с Конрадом, которые как раз обсуждали вопрос о том, не пора ли выпить, и удалился в тот момент, когда Родерик стал объяснять Конраду версию Джо насчет экранированного провода.

Клугвойгт находился среди целого цветника дам в нарядных шляпках. Он пригласил меня в ложу и тут же сунул полный стакан с каплею виски.