Эти существа, огромного роста даже для космиков, головастые, большеглазые, мертвенно-бледные, как личинки, с рахитично тонкими руками и ногами — ездили в инвалидных креслах, каждый с прозрачной маской на лице. Саид принял бы этих головастиков за больных, если бы не докторские белые комбинезоны (к счастью, они хотя бы были одеты). Наверное, это и были магоги, ублюдки ифритов и людей?… Наконец Саида ввели в просторный белый кабинет с единственным креслом посредине. Окно во всю стену смотрело в сад, над креслом нависали многорукая металлическая машина.

— Раздевайся, сынок, и залезай, — Шефер указал на кресло. — Придется немного поскучать.

Машины внушали Саиду страх, но все оказалось действительно очень скучно. Следующие полчаса он неподвижно просидел в кресле, пока врачи водили по его телу какими-то пищалками, кололи ужаленную руку тончайшими иглами (было не больнее, чем от укуса комара), обменивались непонятными фразами и разве что изредка покрикивали ему, чтобы не ерзал.

— Долго еще? — спросил Саид, когда ему вконец надоело. Он вспомнил, что «гуляет» уже часа два, что родители наверняка его потеряли, а ведь время вечернее, в чайхану набился народ, полно работы… — Мне надо домой!

Врачи переглянулись. Выражения их лиц Саиду совсем не понравились.

— Видишь ли, Саид… — заговорил Брендан таким задушевным тоном, что сразу стало понятно — сейчас будет врать.

— Что у меня за болезнь?

— Э-э, как бы тебе сказать… — Брендан окончательно впал в растерянность.

— Мелантемия, — пришел Шефер ему на помощь. — Самая обычная мелантемия. — Он улыбнулся Брендану и заговорил по-ингилийски: — Удачный экспромт, а? Давайте назовем это мелантемой.[5] Надо же как-то назвать эту дрянь?

Брендан раскрыл рот — наверное, чтобы возразить — но ему не дали. Дверная панель отъехала, и в лабораторию въехал в инвалидном кресле новый человек.

Сердце Саида заколотилось чаще. Один из тех самых, жутких… из бледных головастиков. Из магогов. И судя по тому, как сразу вытянулись врачи, магог был крупным начальником.

— Док Гриффит, — почтительно произнес Шефер.

Но магог, небрежно кивнув ему и Брендану, подъехал прямо к Саиду. Мальчик в панике вжался в кресло…

— Не смотри на меня так, — послышался голос из-под прозрачной маски — самый обыкновенный голос пожилого мужчины, сильный и сухой, с властной интонацией. — Я тоже потомок Адама, как у вас говорят.

Не мигая, Гриффит смотрел Саиду в глаза своими огромными голубыми глазами, лишенными бровей и ресниц, на бескровном морщинистом лице. «Так я и знал, — в страхе думал мальчик, съеживаясь под этим взглядом. — Так и знал, что с космиками дело нечисто. Что ими правят какие-нибудь такие… существа. О Аллах, если он прикоснется… этими своими паучьими пальцами…» Но Гриффит и не думал отрывать от подлокотника вялую тонкую руку.

— Как себя чувствуешь? — спросил он.

— Х-хорошо, — Саид уже столько раз отвечал на этот вопрос, что несколько успокоился. — Что у меня за болезнь? — решился он спросить. Может, хоть это… существо… не будет мямлить и врать, как те двое?

— Черный цветок запустил в тебя заразу, — сказал Гриффит. — Как она проявится, мы не знаем. Мы видим такое первый раз. И мы подозреваем, что этот цветок — оружие врага. Того, кто уничтожил Старую Землю.