В последние два десятилетия прошлого столетия активно стала применяться технология секьюритизации активов коммерческих банков . Что это такое? Это операция, посредством которой коммерческий банк «конвертирует» свои требования по выданным кредитам в деньги, мобилизуемые на фондовом рынке. Бумаги банка в виде облигаций размещаются на фондовом рынке под обеспечение кредитов (т.е. обязательства банка перед держателями бумаг должны погашаться за счет поступлений банку по кредитным договорам). Фактически коммерческий банк выступает посредником между получателями кредитов и тысячами (или даже миллионами) инвесторов на фондовом рынке. Здесь также появляется широкое поле для разных злоупотреблений: инвесторам-профанам под видом «секьюритизированных кредитов» можно «всучить» все что угодно, особенно если размещением бумаг занимается какой-нибудь всемирно известный банк.

Именно секьюритизация ипотечных кредитов в Америке банками с Уолл-стрит внесла свой весомый вклад в создание последнего финансового и экономического кризиса. Даже самые осторожные и лояльные финансовой олигархии аналитики признали: посредством «секьюритизации» миллионам инвесторов «впаривались» «безнадежные» ипотечные кредиты (так называемые кредиты «суб-прайм») и раздувался «пузырь» на рынке недвижимости.

Происходила секьюритизация и в Западной Европе. Там в этой связи большое распространение получил новый тип финансовых учреждений. Они получили название AIF («autres institutions financiers») — «другие финансовые институты», которые не являются ни банками, ни страховыми компаниями, ни пенсионными фондами. В цепочке финансовых посредников появилось еще одно «паразитическое звено». AIF стали заниматься такой «творческой» деятельностью, как приобретение, группировка (сортировка) и реструктуризация секьюритизированных банками займов в виде обращаемых ценных бумаг. Иначе говоря, происходила «переупаковка» финансовых активов (требований) и их перепродажа . Как говорится, в «одном флаконе» оказывались средние, плохие и очень плохие активы. Но рядовой инвестор не имел ни возможности, ни желания изучать «гремучую смесь», содержащуюся в этом «флаконе». Он ведь не собирался долго хранить у себя эту «гремучую смесь», стремясь перепродать ее еще кому-нибудь.

В это же время пышным цветом «расцвели» такие новые финансовые институты, как хеджевые фонды (ХФ) . Эти фонды, которые стали специализироваться на высокорисковых инвестициях (естественно, не в производство, а в финансовые инструменты), вообще оказались за пределами государственной регламентации. Накануне мирового финансового кризиса на ХФ приходилось 25% оборота мирового рынка кредитных деривативов (деривативы — новый вид финансовых инструментов, широко используемых спекулянтами, о них речь будет ниже) и 40% оборота мировых бирж  [237] .

Первым хеджевым фондом в современном понимании стал фонд «Tiger», организованный в мае 1980 года американцем Джулианом Робертсоном . Изначально его фонд задумывался как страховочный (англ. hedge — страховать, защищать). Т.е. он предназначался для того, чтобы защищать пайщиков от падения рынков, и не предполагал высокой доходности. Сам Робертсон так описывал стратегию своего фонда: отобрать 100 самых лучших компаний и купить их акции; затем определить 100 самых плохих, и если они есть в портфеле фонда, то продать их. Так было в декларациях. На деле получилось все наоборот. Уверенность в страховке заменила саму страховку. Вместо низкорисковых хедж-операций фонд «Tiger» стал специализироваться на высокорисковых. Для проведения операций фонд использовал разнообразные производные инструменты. На протяжении всех 1980-х годов фонд «Tiger» показывал высокую доходность, однако оставался известным лишь узкому кругу инвесторов. Только на стыке 80-90-х гг. фонд получил известность, и инвесторы стали его буквально осаждать. Капитал фонда рос как на дрожжах: он пополнялся за счет комиссионных за обслуживание клиентов (1% от суммы чистых активов), а также за счет вознаграждения в размере 20% прибыли, которую приносили инвестиции. К концу 1990 года капитал фонда вырос до 1 млрд долл. Опираясь на собственный капитал, фонд также прибегал к использованию кредитного плеча (привлечение заемных средств, превышающих многократно собственный капитал). К середине 1990-х гг. фонд, который обеспечивал инвесторам прибыли, существенно более высокие, чем средние, стал терпеть неудачи. Робертсон сделал ставку на падение американского фондового рынка. Падение это действительно произошло (в 2000 — 2001), но позднее предсказывавшегося Робертсоном момента. Дополнительный удар был нанесен кризисом в России в 1998 году (убытки фонда «Tiger» составили 600 млн долл.). В 1999 году фонд был распущен, а оставшийся капитал возвращен вкладчикам.