— Такова жизнь, — прозвучал его голос, спокойный и уверенный. — Ладно, поднимайся. Руки к стене! Вот так.

Стоя лицом к стене, я почувствовал, что он меня ощупывает. Чего-то особого нельзя было найти, разве только маленькую коробочку в пальто. Ее-то он и забрал.

— Ты безоружен, Эрик? — спросил он озадаченно и даже несколько разочарованно.

— Я все припрятал по пути, — ответил я. — По игрушке через каждые пять шагов между машиной и этим местом.

— Ничего ты не спрятал, — сказал он. — Я следил за тобой. В любом случае, если оружие где-то и есть, то выручить не сможет. Туда ты больше не вернешься. Повернись-ка ко мне, но потихоньку!

Я послушался и впервые смог посмотреть на него в упор. Он стоял поодаль — пистолет не перехватить. С тех пор как я видел его в последний раз, он не похорошел. Одежда грязная, мятая, небрит. Выглядевшая по контрасту удивительно гладкой лысая макушка сияла над испещренным морщинами лицом с тяжелым подбородком.

Пистолет в его большой руке выглядел детской игрушкой — испанский, скорострельный. Он не был самым миниатюрным в мире — размер обоймы, пусть и не слишком большой, в силу технических причин делает невозможным создание конструкции очень уж маленького автоматического пистолета 22 калибра.

Крох был просто гигантом. Но после того как я увидел труп Тони и узнал о Гейл, это меня не заботило. Я опасался лишь, что не удержусь и убью его, улучив момент. Я твердил себе, что выполняю задание, а любовь и ненависть здесь ни при чем.

— Что это? — спросил он, протягивая коробочку, которую извлек из моего кармана.

— Такие тебе видеть доводилось. Коробка для лекарств. Если знаешь, зачем спрашивать?

— Почему ты захватил только ее и ничего больше?

Сбить с толку его удалось. Это уже хорошо. Он решил, что у меня припасен какой-то тщательно разработанный план, и хотел знать, какой именно, прежде чем покончить со мной. Выложи я ему как на духу, что пришел налегке, чтобы схватить его голыми руками, невзирая на этот дурацкий пистолет, он бы не поверил. Впрочем, именно это я ему и сказал:

— Да что мне еще надо, чтобы справиться с таким бахвалом, как ты, Крох? Полк солдат, что ли? Но пришлось все же взять кое-что, чтобы утихомирить тебя, когда эта игрушка будет уже у меня в руках и я засажу ее тебе в глотку или еще куда-то. Следовало выбрать — эту коробочку или веревку. Веревки под рукой не оказалось.

Его глаза зловеще сузились, затем он рассмеялся:

— Заврался, Эрик. Нет, ты издеваешься, чтобы вывести меня из терпения. Зачем? Что у тебя за хитроумный план?

В углу зашевелился Муни, пытаясь выдавить что-то сквозь кляп. Мы не обращали на него внимания.

— Хитроумный? — удивился я. — Они хотели, чтобы я проявил изобретательность, но я сказал — на кой ляд, ведь это всего лишь Карл Крох. Нужен — доставлю. Живым? В чем дело — доставлю живым! Кого другого пришлось бы застрелить, но не палить же в старину Кроха…

Он сдавил пистолет, но затем расслабил пальцы. И резко рассмеялся:

— Глупые шутки, Эрик, — сказал он. — Просто детские. Но мне все-таки хотелось бы знать, что ты затеял, — нахмурился он. — Для чего я твоим тузам нужен живым? Отчего вдруг такая забота?