— Я работаю моделью. Только это не моя профессия. Вообще-то я танцую, но когда нет работы, а ее почти никогда нет, сами понимаете, за газ все равно надо платить.

— Конечно. Вы в балете танцуете?

— Да, но не в классическом — в современном. В классике слишком большая конкуренция. А вы чем занимаетесь?

На этот раз я опередил Генри:

— Я писатель, а Генри работает в Сити.

— Я забыл спросить, где вам лучше выйти. — Голос Генри потонул в реве «Боинга-707», который пронесся прямо над дорогой с выпущенным шасси. Софи оглянулась, чтобы посмотреть, как он приземляется.

— Ух ты! Мы с подругой — мы с ней вместе живем — в прошлом году летали на Майорку. Не в таком — там был чартерный рейс, дешевка, всего два мотора. То есть их было, по-моему, всего два, но они так гудели — я думала, отвалятся.

— Все равно, это самый безопасный транспорт, — сказал я, глядя, как Генри обгоняет «порше» по внутренней стороне. — Значит, вы пополам снимаете квартиру?

— Да. В Бейсуотере.

— В Бейсуотере? Хороший район.

— Я бы не сказала. Над нами живет китаец-хиропрактик, а рядом — чувак, торгующий «кебабами» навынос. Мы думаем, что китаец выдает себя за хиропрактика, а на самом деле у него салон массажа, вроде тех, где учат по-французски.

— А ваша подруга тоже танцует? — спросил Генри, подмигнув мне в зеркальце.

— Нет, она актриса, работает в ресторане.

Она казалась мне какой-то беззащитной и оттого легко ранимой.

— Будем ли мы иметь удовольствие встретиться с ней, когда подвезем вас?

Я понимал, что задумал Генри. Он станет ухаживать за Софи, а меня оставит с подругой, наверняка не такой очаровательной.

— Нет, она уехала домой на уик-энд.

— Может быть, можно пригласить вас обеих на обед на следующей неделе?

— Это было бы замечательно. — В ее голосе я уловил нотку настороженности. Генри всегда слишком сильно жмет на педали.

— Мы можем договориться сегодня?

— Я должна сначала спросить Мелани. Она работает в разное время.

— Или, если хотите, на ленч. Мы покладистые, правда, Мартин?

— Да, мы покладистые.

Как свободны мы были в обращении в то время! Никаких предрассудков, никаких опасений неудачи или отказа.

— Я ленча не ем, — сказала Софи, — и потом, у меня каждый день занятия.

— Тогда, может быть, мы позвоним вам, а вы поговорите с Мелани?

Когда мы подкатили к ее дверям, она поблагодарила нас, но телефона не дала. Генри вручил ей свою визитку.

— Позвоните мне. Мы с Мартином свободны по вечерам.

Софи стала спускаться по лесенке в полуподвал походкой балерины, а мы смотрели ей вслед, пока она не скрылась. Какой-то мужчина позвонил в дверь хиропрактика, воровато оглядываясь по сторонам. Не похоже было, что ему нужно обычное лечение. В «кебаб»-лавке на вертеле медленно поворачивались куски мяса неизвестного происхождения, вонявшие как паленая резина.

Генри буквально распирало.

— И как это нам привалила такая удача?

— Да, изумительно, — сказал я. — Но не очень-то возбуждайся. У такой девушки обязательно должен быть дружок-верзила.

— Совсем не обязательно! Бьюсь об заклад, у нее только и есть что кривоногие танцоры, которые себе вату в трусы подкладывают.