А еще в эти мгновения я окончательно простила отца. Вот именно сейчас осознав четко, от чего он меня уберегал, чего не желал мне… Поняв, что действительно любил меня, сильно, дорожил мной. И снова вспыхнули злость, протест, нежелание подчиняться и быть покорной! Это долго зрело во мне, но сейчас я не просто понимала, я чувствовала… ощущала этот сгусток гнева скрученной тугой спиралью внутри себя. С невероятным разрушительным потенциалом. И поняла: я не позволю больше управлять собой. Чем бы ни наделила меня отцовская кровь, она дала мне и право прожить свою жизнь так, как хочу я. Так, как могли проживать ее мои древние предки, так, как они чувствовали ее…

Я не буду ждать спасения от мужа, я не буду зависеть от кого-то, не пойду на поводу чужих интересов! Наконец-то я поняла, что должна поступать только сообразно собственному видению и ощущениям, так как мне одной дано было видеть и понимать больше остальных…

– Витара… – почувствовала осторожное прикосновение к плечу.

Опомнившись, приподнялась с постели и оглянулась. Рядом с кроватью, по-старушечьи сгорбившись, стояла очень пожилая стархиня. Ее облик вовсе не выдавал ее лет, о них говорила уже пресытившаяся всеми возможными эмоциями и чувствами жизненная сила.

– Кто вы? – растерянно уточнила я.

– Грина. Я вырастила твоего отца. Все ждала, что дождусь его дочь… он всегда мечтал о девочке, совсем маленьким потерял сестру, – тяжело присев на кровать, принялась пояснять мне женщина. – Ждала и одновременно надеялась, что не дождусь. Не увижу тебя… здесь. Он так не хотел, чтобы его дети жили в клетке.

– Я не буду тут жить, – спокойно, с ощущением глубокой внутренней убежденности возразила я ей и переспросила: – А родители, семья моего отца? Кроме сестры был еще кто-нибудь? Есть у меня другие родственники?

– Они погибли тогда же. Отец Лаоша был Проводником, его существование всегда держали в тайне. Но потом он отказался поддержать один влиятельный клан, и это предрешило его конец. Из всей семьи спасся только маленький Лаош, его поселили тут, стремясь сохранить последнюю надежду.

Значит, опыт прошлых потерь не научил стархов, по крайней мере нашлись те, кто предпочел уничтожение древней мощи угрозе своим сиюминутным интересам. Но у меня был большой жизненный опыт и собственные уроки, которые дались мне немалой ценой. Возможно, мне единственной из всех моих последних предков, взращенных в несколько «стерильных» условиях, удалось самой пройти своей дорогой, испытать и горе, и счастье. Отец научил меня многому. Меня! И я решила, что буду дальше сама отвечать за собственную судьбу и найду свое предназначение. Пойду дорогой левиоров. А смысл моей жизни явно не в том, чтобы просто обеспечить стархов потомками с кровью древних. Пора было вернуть древней касте полноценную жизнь!

– Здесь есть что-нибудь живое? – поеживаясь от нехарактерного ощущения энергетического вакуума вокруг, уточнила у стархини.

– Тут был сад, его Лаош создал. Но за годы его отсутствия, без его живительной подпитки, он фактически исчез, – со вздохам поведала мне собеседница.