Так увлеклась процессом купания, что позволила себе задуматься. Интересно, есть ли среди этих медведей Лука. Напрягла память, восстанавливая образ того, что видела в кухне. Но все они казались мне одинаковыми — бурыми с белыми пятнами. Разве что размерами немного отличались друг от друга. Например, тот, которого мыла я, смотрелся гораздо крупнее остальных. Украдкой наблюдала за другими и постепенно приходила к выводу, что Луки тут нет. Наверное, сегодня не его банный день. Ну ничего! Зато я увижу его ночью…
Не поняла как, только вдруг я оказалась лежащей на плиточном полу, а в грудь мне упиралась медвежья лапа. Хищная морда со страшным оскалом нависла над моим лицом и грозно рычала. Что еще я сделала неправильно? Теперь вода, которой окатила его, оказалась на пару градусов прохладнее нормы?
Тем временем, медведь творил что-то совсем невероятное. Оторвав лапу от моей груди, он аккуратно просунул коготь под тоненькую лямку купальника, соединяющую чашечки, и перерезал ее, словно лезвием. Теперь я лежала перед ним обнаженная по пояс и сгорающая от стыда, потому что взгляды всех, как девушек, так и медведей, были прикованы к нам.
К моему соску прикоснулся шершавый язык и прошелся по нему несколько раз. Даже передать не могу, что испытала в тот момент. И на первом месте была гадливость. Так нельзя! Это уже скотоложество какое-то! Я отталкивала от себя морду, что продолжала самозабвенно лизать мою грудь, и боролась со слезами. А когда зверюга стала прокладывать языком дорожку к моим плавкам, то и вовсе закричала и забилась под ним. Мне уже было все равно, что может последовать за таким поведением, важно было одно — не подпустить его к нижней части моего тела.
В ход пошли не только руки, но и ноги. Я отчаянно брыкалась, не замечая, куда попадаю, не слыша угрожающего рычания и того, что лапа давит на мою грудь все сильнее, что уже острые когти готовы впиться в мою кожу. Приглушенные всхлипывания перешли в рыдания. Я уже и сама не понимала, где и что делаю. На меня накатило какое-то сумасшествие, с которым боялась не справиться.
Когда на мою голову излился поток ледяной воды, я резко замолчала и уставилась на бледную и дрожащую Анну с тазом в руке, стоящую рядом. И только потом я поняла, что воду вылила она не на меня, а на медведя. Тот, наконец-то, слез с меня и отошел в сторону. Стоял и тряс головой и телом, разбрызгивая воду в радиусе нескольких метров.
Страх за Анну, как только поняла, на что та решилась, чтобы спасти меня, заставил моментально прийти в себя, вскочить с пола, не обращая внимания на наготу, и закрыть ее своим телом. Зверь словно только и ждал этого — перестал отряхиваться и направился в нашу сторону. Вот тут я всерьез стала прощаться с жизнью. Сейчас он загрызет сначала меня, а потом и несчастную Аню… Злобное рычание разносилось по бане, а коленки мои тряслись все сильнее. Когда между моим лицом и его распахнутой пастью оставалось не больше десяти сантиметров, медведь резко сомкнул челюсти и клацнул зубами перед самым моим носом. В тот момент я чудом не повалилась на пол без памяти. Даже не подозреваю, в чем держались остатки мужества.