Уже много лет Виктор Крей спал не больше двух-трех часов в сутки. Остальное время он проводил на маяке в полном одиночестве. У Роланда, его внука, во шло в привычку несколько раз в неделю оставаться ночевать в лачуге на берегу, и неудивительно, что за целый день они порой виделись считанные минуты. Отчуждение от собственного внука, на которое Виктор Крей обрек себя сознательно, обеспечивало ему хотя бы небольшое душевное спокойствие. То, что он занимал мало места в жизни парнишки, причиняло ему боль, но эту боль старик считал справедливой ценой за безопасность и счастливое будущее Роланда.

Как бы там ни было, но каждый раз, когда с высоты башни маяка Виктор Крей видел, как мальчик ныряет в водах залива рядом с останками «Орфея», у него кровь застывала в жилах. Крей никогда не одобрял тяги Роланда к этому месту. С самого детства мальчика Крей отвечал на его вопросы о корабле и прежней жизни, стараясь не лгать и одновременно не посвящать в детали истинных событий. Накануне, наблюдая за Роландом и его новыми друзьями, расположившимися на пляже, он задался вопросом, уж не совершил ли он тем самым роковой ошибки.

Погруженный в невеселые размышления, Крей задержался на маяке дольше обычного. Как правило, он возвращался домой около восьми утра. Взглянув на часы, Виктор Крей убедился, что уже больше половины двенадцатого. Он спустился с башни по металлической винтовой лестнице и направился к дому, желая насладиться краткими часами отдыха. По дороге он заметил велосипед Роланда и понял, что мальчик остался ночевать на маяке.

Виктор Крей постарался войти в дом бесшумно, чтобы не потревожить сон внука, и обнаружил, что тот ждет его, сидя в одном из старых кресел в столовой.

– Мне не спится, дедушка, – признался Роланд, улыбнувшись старику. – Я проспал часа два, совершенно отключившись, а потом вдруг проснулся и больше не смог заснуть.

– Я знаю, как это бывает, – ответил Виктор Крей. – Но также я знаю один надежный способ восстановить силы.

– Какой? – поинтересовался Роланд.

– Приняться за стряпню. Ты голоден?

Роланд поразмыслил над вопросом. Едва он представил горячие гренки со сливочным маслом и джемом и вареные яйца, как у него засосало под ложечкой. Мальчик кивнул без лишних колебаний.

– Прекрасно, – сказал Виктор Крей. – Будешь поваренком. Пошли.

Роланд последовал за дедом на кухню и приготовился выполнять указания старика.

– Я займусь яйцами, – объявил Виктор Крей, – а ты поджаришь гренки.

Дед с внуком споро принялись за дело, и вскоре кухня наполнилась дымком, а по дому распространился соблазнительный аромат горячего завтрака. Потом оба уселись друг против друга за кухонный стол и подняли в шутливом приветствии стаканы со свежим молоком.

– Завтрак для подрастающего поколения, – весело сказал Виктор Крей, с напускной жадностью набрасываясь на первый гренок.

– Я вчера был на корабле, – сказал Роланд, потупившись. Голос его упал до шепота.

– Знаю, – отозвался дед, пережевывая гренок и по-прежнему улыбаясь. – Есть что-то новенькое?

Роланд замялся на мгновение, поставил стакан молока на стол и посмотрел на старика, пытавшегося сохранить довольный и непринужденный вид.