Волк так и сделал, и побежал к разбойникам.

— Нате вам, вот я и соль достал!

Сейчас надо было принести воды. Воры снова мнутся, друг на дружку кивают. Увидел волк такое дело, обругал их на чём свет стоит и побежал в деревню к корчмарю, чтобы раздобыть вина. Он-то правильно прикинул, что после жареного мяса вино лучше пьётся, чем вода. Ушёл он, а воры стали совет держать:

— Я так думаю, — сказал главарь ватаги, — что этот храбрец впредь должен быть нашим атаманом. Я тоже ему подчинюсь, потому как сразу видать, что достоин он нами верховодить.

Так они прикидывали, а вышло совсем по иному. Добежал волк до корчмы, отпер погреб, взял две овечьи шкуры, сшил их вместе и сделал большой мех. Потом откупорил бочку, напился досыта, наполнил мех вином и обратно в лес кинулся. Только на этот раз он не вернулся к ворам, а прибежал прямёхенько к Александру. Положил он мех с вином на землю, взял хворостину, да и ударил что есть силы по меху — гул по всему лесу пошёл, будто живого человека кто-то дубасит. А волк всё колотил и вопил:

— Ой, ой, ой! Не бей меня больше, не я увёл твоих овец, а во-о-он, тот, что у костра сидит их увёл! — причитал он, указывая на одного из воров.

Те, от страху, так и оцепенели около костра.

Волк ещё раз грохнул хворостиной по меху и закричал:

— Ой, больно! Не убивай меня, это не я унёс калачи. Во-о-он тот их унёс!

Теперь воры будто ополоумели от страха.

— Видать, поймали его с поличным и надо нам сейчас же уходить из нашего убежища и разбежаться куда глаза глядят.

А волк ещё раз бухнул хворостиной по меху и заскулил:

— Ой, не убивай меня, не я украл соль! Во-о-он, тот, что у костра, украл её!

Тут же изменил он голос и грозно заорал:

— Ничего, сейчас я и до тех воришек доберусь! Ни один не спасётся, пусть и не надеются! Так проучу их, что никогда больше воровать не будут!

Как услышали воры и эти слова, обо всём на свете забыли, даже о том, что ничего поесть не успели.

— Ну, сейчас он сюда заявится, и худо нам придётся…

Не долго думая разбежались они в разные стороны и схоронились кто куда — кто в расщелинах скал, кто в норах и берлогах горных, да так притаились, что потом целых двенадцать лет друг о друге и слухом не слыхали.

Ну, а сейчас оставим воров там, где они спрятались и поглядим, что наши друзья делают.

— Ну как, брат Александру, разве не говорил я тебе, что заставлю их разбежаться?

Уселись они у костра, наелись до отвала, отдохнули малость и снова в путь-дорогу собрались. Оборотень опять волком стал, велел Александру седло на него надеть и спросил:

— Посмотри, брат Александру, в ту сторону откуда солнце восходит, не белеет ли там что?

— Белеет.

— Ну и хорошо, коли увидал. Там-то золотой голубь. Туда мы должны добежать. Но далеко это, ой, как далеко, целых три года в пути будем, пока не доберёмся. Садись на меня верхом и держись хорошенько!

Припустил волк, да так помчался, что никому за ним не угнаться, летел быстрее стрелы крылатой. Через три года, в полдень, очутились они в том месте, где находился золотой голубь. Место это было окружено высоченной стеной, с наглухо запертыми воротами.