Зазвонил телефон. Я вспомнила, что забыла его отключить. Теперь надо будет болтать, а мне абсолютно некогда. Звонила Надежда.

– Милка, привет, ты как там?

Для Надежды у меня время всегда найдется, тем более, она по пустякам людей дергать не будет.

– Здравствуй, Надя, да я тут работаю. Боря работу принес на компьютере, сделать надо побыстрее.

– Да? А я тут в сомнении нахожусь, письмо странное получила.

– Давай, заходи.

Вскоре явилась Надежда, вид у нее был недоуменный.

– Вот посмотри, что тете Нюре по почте сегодня пришло.

Я прочитала письмо, а Надежда, не дожидаясь вопросов, ввела меня в курс дела, что тетя Нюра попросила ее навещать кота и велела все письма вскрывать, мало ли какие важные известия будут.

– Вот такое послание, сегодня ночью готовится ограбление тети-Нюриной комнаты, если верить неизвестному доброжелателю.

– Чушь какая-то! Кому нужно грабить бедную старуху? Ерунда все это, розыгрыш! Подростки начитались детективов и хулиганят!

Надежда внимательно рассматривала письмо.

– Ну, что ты, какие подростки. Где ты видела, чтобы подростки так выражались? Во всем письме ни одной ошибки и обороты грамотные. Нет, образованный человек это писал. А подростки уж наклеили бы тогда слова из газет, как в американских фильмах, или по телефону позвонили. В общем, так или иначе, а я сегодня там собираюсь ночевать, кота стеречь. Неудобно перед старушкой, она мне доверила свое животное, а вдруг злоумышленники на кота польстятся? Потому что я сильно подозреваю, что никаких других ценностей кроме Тимоши, у тети Нюры в комнате нету.

– А может, это сосед решил тете Нюре подгадить? Ты говорила, они не ладят.

– Ну, уж ему-то такое письмо точно никогда не составить. Да к тому же он в последнее время тихий. А мне вот что в голову пришло. Если и правда кто-то собрался к тете Нюре ночью в комнату забраться, то почему он соседей не боится? Значит, соседей должны под каким-либо предлогом удалить. Стало быть, надо покараулить, если соседей к ночи дома не будет, тогда точно что-то готовится.

– Тогда я с тобой, Надежда, ночевать буду, и Борьку моего тоже возьмем! Какой-никакой, а все-таки мужчина.

– Ну уж, какой-никакой! Для тебя-то он самый лучший, вон как сияешь. Все у вас хорошо?

– Да, одинокая жизнь не для меня оказалась, видно надо нам обратно сходиться, он-то прямо мечтает об этом.

– Значит, так договоримся. Вечером звоните мне на квартиру к тете Нюре, я там буду, а потом решим.

Я шла по подземному переходу, вокруг стояли лоточники, продавцы газет, котят, щенков и разной прочей мелочи. Их рекламные выкрики сливались в один ровный гул:

– А вот котеночек персидский, отдам недорого!

– Лотерея, лотерея!

– Дама, вытащите за меня билетик, у вас, я знаю, рука легкая!

– Щенки кавказской овчарки с родословной! Вот фотография матери!

Фотография была подлинной, только мать явно не та, и родословная фальшивая, но щеночки симпатичные.

– Граждане! Покупайте газету «На дне» – единственную газету городских бездомных!

Я проскочила было вперед, но что-то заставило меня затормозить, потому что голос, кричавший про газету, был мне хорошо знаком. Эти блеющие интонации… Я подошла поближе к продавцу и не поверила своим глазам: передо мной небритый, в рваной одежде, сидел на ящике Лерин муж, держа в руках стопку газет. Возле него сидела огромная немецкая овчарка, такая же неухоженная.