– Где твои секунданты?

– Мне достаточно Лукьянова, – я кивнул в сторону одетого по форме Игната.

– Но он не дворянин!

– Мне плевать.

– Сильно же тебя по голове били, Бодров, на твоем севере, – в голосе противника даже послышались сочувствующие нотки. – Раньше бы ты с пеной у рта требовал себе секунданта званием не ниже капитана или титулом не меньше графа.

– Я поумнел с тех пор, – скромно ответил я, сбрасывая с себя камзол.

Однако конец октября на дворе, сыро, промозгло. Того и гляди, ночные морозы ударят, а там и до зимы недалеко. В общем, находиться на улице в одной рубашке было очень неуютно. Придется побольше двигаться, не застаиваться на месте. Можно считать погоду дополнительным стимулом для активного ведения поединка.

Вскоре все формальности были улажены, и от одного из зеленодольцев прозвучало резкое:

– Ан гард, господа!

Мы синхронно отсалютовали друг другу и стали в позицию. Ну, понеслось!

Григорянский сделал шаг вперед и обозначил прямую атаку в плечо. Только обозначил, потому что нанести укол не позволяла дистанция, да и в общем движение было не резкое, осторожное, рассчитанное на прощупывание моей реакции, а не на поражение. Я ответил связкой парад-рипост (защита-ответ), целя в верхний внутренний сектор, а если точнее – в грудь. Противник парировал с ответом опять в плечо, я отбился и попытался поразить запястье руки с оружием. Князь развернул кисть, и острие моего клинка звякнуло о вражескую гарду, после чего я быстро разорвал дистанцию.

Шаг вперед, шаг назад, притоп – с обеих сторон идет игра дистанцией. Равно как и игра оружием: кисти рук поворачиваются влево-вправо, вверх-вниз, застывают на мгновение, чтобы тут же снова включиться в этот аритмичный танец. Клинки с легким звоном скрещиваются раз, другой, третий, скользят, переносятся с левой стороны на правую относительно друг друга, сплетаются в попытке взять под контроль соперника, чтобы выиграть мгновение для своей атаки.

Григорянский отступает на шаг назад и опускает руку с оружием – то ли приглашает атаковать, то ли пытается усыпить мою бдительность, а прищуренные глаза при этом цепко следят за каждым моим движением и ищут бреши в обороне. Князь уверен, что успеет взять защиту при моей атаке и подловить меня на неточном движении. Что ж, давай проверим, только немного не так, как ты ждешь.

Я резко дергаюсь всем телом, делая вид, что срываюсь в атаку. Противник мгновенно реагирует поднятием шпаги, и вот тогда я сокращаю дистанцию, подбиваю его клинок вверх и молниеносно колю в плечо. После чего отскакиваю назад, уклоняясь от запоздалого удара в руку, и тут же наказываю соперника за слишком амплитудное движение резаной раной предплечья.

Ругнувшись, полковник Зеленодольского полка отпрянул назад. На предплечье он предпочел не обращать внимания, но вот плечо зажал левой рукой – видимо, укол оказался чувствителен. Впрочем, длилось это лишь несколько секунд, после чего князь поспешил принять боевую стойку, делая неуместными предложения о прекращении поединка.

На этот раз он решил прибрать инициативу к рукам и активно пошел вперед. Несколько раз подряд Григорянский атаковал меня в верхнюю часть тела, после чего резко перенацелился на мою ногу. Но все эти действия не вызвали у меня каких-либо затруднений, всё было слишком просто, предсказуемо и не очень быстро. Уж не знаю, раны ли сыграли тут свою роль или я просто быстрее оппонента. Главное – не терять бдительность, не расслабляться раньше времени.