Ну, я и пошел ее решать. Кто ж мог знать, что, пока меня не будет, каких-то пятнадцать, мать их, минут, к ней какие-то утырки прицепятся? И еще так плотно, суки, прицепились!

Нет, ну понятное дело, моя девочка хороша. Волосы ниже попки распущенные, глазки горят завлекательно, кожа нежная. И не скажешь, что через полгодика второй раз мамой станет. На восемнадцать выглядит. Я б такую не пропустил. Да я и не пропустил…

И Танька тоже — магнит для мудаков-смертников. Не зря Дава и Шатер бесятся все время. Хотя им-то вообще не о чем беспокоиться. Двое пацанов-погодков, причем, сразу видно, кто чей, училка моя бывшая только ими и занята все время. Потому что очень активные пацаны. Дают жару. И сегодня дадут всем прикурить. На международных соревнованиях по карате братья Дзагоев и Шатров — фавориты в своей возрастной категории.

А Аслан Алиев-младший — в своей. Потому что гены — вещь серьезная. И потому что тренирует его все тот же Дзагоев.

К которому теперь со всей страны мальчишек везут. И школа спортивная, где он ведущий тренер, процветает. И вон, даже места занимает на международных соревнованиях. Правда, это все не исключает вкачивания бабла, но здесь почва благодатная. В бездарей сколько бабла не вкачай — толку не будет. А здесь есть. Есть толк.

И лет через десять посмотрим, кто будет страну на мире представлять: Дзагоев, Шатров или Алиев. Потому что мой парень, хоть и младше на два года, и в другой категории выступает, их рвет уже. Гордость моя. Весь в отца.

Катюшка моя забеременела еще на третьем курсе. И замуж выходила с животом. Красивым таким, небольшим.

Ух, как я перся от него! Как обцеловывал ее всю, такую маленькую, аккуратненькую, хорошенькую. Оторваться не мог. Ни на секунду не отходил. И знал, что парень будет. Еще до того, как УЗИ сделали. Мать, которая Катю мою всегда любила, прям радовалась, что бабушкой станет. Отчим ржал и шутил, что вокруг беби-бум. Ну еще бы не беби-бум. Сам-то давно ли отцом стал второй раз? Младшему брату моему тогда только два исполнилось, тоже жару давал, отчим прям надышаться не мог.

А меня сразу к себе устроил, в контору. Правда, на должность рядового менеджера, никаких, бля, родственных лифтов. Но я и не жаловался. Прекрасно понимал, что лифт все равно есть, и никогда бы я в жизни в эту структуру не попал, если б мальчиком с улицы был. А так: вот он тебе, шанс, не проеби. А у меня стимул серьезный. Девочка с животиком дома. Сладкая-сладкая. Так что вопроса не стояло. Перевелся на заочный — и вперед, впахивать на благо семьи.

Кто-то скажет, что рановато, в двадцать лет, но не в лицо мне, само собой. Потому что попорчу. Потому что не их дело. Потому что это они, дураки, шансы свои упускают. А я хватаю. Один раз чуть не проебал, два месяца на стену лез, со стороны на мою девочку смотрел, подойти не мог, потому что дурак был, кретин. И теперь я ученый. И умный. Поэтому даже мысли не возникало никогда. Что рано. В самый раз мне. Катя со мной, малыш в ней — мой. Что еще надо для счастья?

Катя, правда, геройствовать все пыталась, на учебу ходила до последнего и на кафедре работала. А я переживал. Потому что она, беременная, стала еще круче выглядеть, и придурков-смертников вокруг нее крутилось полно. Ладно, хоть в историком вопрос рассосался. Сам собой, ха. Я даже удивился, когда узнал. Вот вообще мужик на эту сторону не тянул. Нормальный совершенно, спокойный такой. И манеры не бабские… Странно. Но зато стало понятно, почему у Давы и Шатра так легко получилось их любимую училку…ээээ… приватизировать. Жених-то липовый оказался.