— М-да, — согласился Поющий Волк, облизывая губы. — Чего же бояться человеку, если у него есть такая Сила?

— Духов, — ответил Издающий Клич. Он внимательно посмотрел на Поющего Волка, поигрывая только что подточенным копьем. — Если только у него есть Сила.

— Бегущий-в-Свете не боится.

— Вот, вот… Дурачки всегда смелее всех. Резец Поющего Волка царапал бивень. Кремень поблескивал на свету, поворачиваясь в его сильных и умелых пальцах.

— А что до меня — я смотреть не могу на Кричащего Петухом. Следующий раз, как буду я убегать от Дедушки Белого Медведя, Ветряная Женщина выдаст ему мой запах. А все потому, что Кричащий Петухом убил мой амулет.

— Не бойся. Дедушка Белый Медведь как почует твой запах — сразу же убежит на край света. Поющий Волк с досадой посмотрел на него:

— Не дурачься. Мне дела нет, что там сказала о его Силе Обрубленная Ветвь. Но Бегущий-в-Свете даже не поморщился, когда старик стал колдовать. Не поморщился! — Он снова поглядел на Смеющуюся Зарю. Она неподвижно сидела уставясь на кусок мяса. Бесконечное горе отражалось в ее глазах.

Он опустил глаза и прикусил губы. Как будто снежный сугроб — огромный сугроб, тяжелый, как бивень старого мамонта — лежал у него на сердце.

— Ну и что же нам делать?

Тут Смеющаяся Заря вмешалась в их разговор:

— Если нет зверя, негде найти еды — что же делать? Вопрос в том — идти на юг или назад, туда, откуда мы пришли. Что там на холмах к югу отсюда, мы не знаем. Может, там есть хоть подмороженные ягоды — в местах, где Ветряная Женщина разметала снег. Если уж ничего другого…

— И насколько же этого хватит? Что если Бегущий-в-Свете ошибся? Если его Сон — одно воображение, детская выдумка? — резко спросил Поющий Волк.

Издающий Клич уставился в пол:

— Ну тогда мы пойдем обратно. Праздник Обновления происходит каждый год в одном и том же месте. Если Свет ошибся и через Большой Ледник нет прохода, мы можем во время Обновления встретиться с Родом Бизоньей Спины и примкнуть к ним. Они нас примут к себе.

Поющий Волк вздохнул и прервал свою работу, молча уставившись на рукоятку кремневого резца.

— Мой ребенок умер от голода!

Он подбросил бивень в воздух. Издающий Клич ловким движением поймал его и повернул на свет.

Поющий Волк быстро взглянул на Смеющуюся Зарю и склонился над скудными кусками волчьего мяса, разложенными возле красного дымящегося огня.

Зеленая Вода тоже стала тихонько подкрадываться к мясу. А ее муж рассматривал при тусклом свете догорающего в яме костра резной бивень. Лучший художник в племени, Поющий Волк изобразил на бивне четвероногую тварь с длинной мордой и темными ушами. Понять, что это за зверь, было не так-то просто, — может, лиса, а может, и собака… Но нет, ни то ни другое.

— Волчье мясо? — состроил гримаску Издающий Клич. — Это все одно что жевать чьи-то старые, потные мокасины… Только мокасины на вкус поприятнее.

С видимой неохотой он подошел к Поющему Волку и стал отрезать длинные куски темного мяса от волчьего бедра. Чуть-чуть улыбнувшись, он протянул один кусок Смеющейся Заре, другой — Зеленой Воде.

Две старухи сидели рядом друг с другом в натопленном чуме. Сморщенные лица жирно блестели при свете костра. Их тени ложились на противоположную стену