— Я стану могущественнейшим человеком в Народе. Все, что я хочу, — чтобы ты унес Белую Шкуру на ту сторону Великого Ледника. Нет, не смотри на меня так. Я знаю, что Волчий Сновидец нашел путь в те края. Но разве мой народ может идти через какую-то дыру в Леднике? — Он покачал головой и криво усмехнулся. — Как говорит наш Певец, мы не земляные черви. Нет, я хочу, чтобы Белая Шкура ушла от нас. Ушла подальше, чтобы какой-нибудь наш отряд не отбил ее у тебя, не вернул ее в наш лагерь. Это создало бы… ну, скажем так, определенные трудности.
— Ты все это обдумал? Ледяной Огонь кивнул:
— Так будет лучше для нас обоих. Твой Народ уходит за Ледник. Мои юноши не гибнут зря в сражениях. Наступает мир, мне достается неограниченная власть над всеми четырьмя родами. А тебя почитают в твоем Народе как величайшего воина. Ты уничтожил дух Мамонтового Народа, похитил их величайшую святыню, оставил их с носом… — Он развел руками. — Мы оба в выигрыше.
В сознании Вороньего Ловчего вспыхнули прежние образы. Его разорванные видения стали приобретать единство. Волчий Сновидец повержен, Пляшущая Лиса принадлежит ему — вовеки. Ее Сила расцветает. Она — достойная пара ему. Странное волнение охватило его. Кто знает, может быть, его видения, в конце концов, и не лживы!
— Она родит мне могучее дитя, — прошептал он.
— Кто? — спросил Ледяной Огонь. — У тебя есть жена?
Вороний Ловчий хмыкнул:
— Нет, но будет.
— Похоже, это тебя очень занимает… Вороний Ловчий задумался.
— Я видел ее пути, Другой. Я еще не знаю толком, что это значит, но дитя Пляшущей Лисы создаст для Народа новое грядущее. С ним придет нечто новое… нечто великое. Она — ключевое звено, в ней — Сила Народа, и я верю, что она будет моей и только моей!
— Ты сможешь подчинить такую женщину своей воле?
Вороний Ловчий кивнул:
— Раньше мне это удавалось. Я найду пути в грядущее. Мне больно упускать ее. Больно от мысли, что она достанется кому-то другому. Но я видел все это воочию — даже когда она отвергала меня… Она должна пройти испытания. Испытания страданием… Душа ее должна закалиться в огне, как рукоятка копья. Но она с честью пройдет их. Она должна помочь мне изменить судьбу Народа.
— А разве она не предназначена для Волчьего Сновидца?
Вороний Ловчий грубо рассмеялся:
— Он весь в своих Снах. Я слышал, она пришла к нему, но он прогнал ее прочь. Прогнал ее прочь! Этот дурень не понимает, как важна она для будущего!
Ледяной Огонь кивнул, с любопытством поглядев на него.
— Отпусти меня! — воскликнул Вороний Ловчий. Сердце его колотилось. — Возьму я твою Белую Шкуру. Я сам поведу свой Народ через ледовый ход. Сделка заключена, Ледяной Огонь. Твой Народ — за мой.
Ледяной Огонь откинулся назад и полулег на землю опершись на локти. Его суровые глаза потемнели.
— Предупреждаю тебя, все остальное — в твоих руках. Шкура в небольшом чуме в середине лагеря. Вокруг нее спят четыре юноши, но одному из каждого рода. Хватит ли тебе ловкости? Сможешь ты подобраться, взять шкуру и уйти, не разбудив их? Убивать сторожей нельзя. Если ты сделаешь это — мои воины доберутся до тебя, куда бы ты ни пошел. Если ты убьешь воинов, ты уничтожишь силу Белой Шкуры.