— И что это такое?

— Трипетид, — ответила она и улыбнулась.

— Я так и думал! — Босх сделал самую серьезную мину и сокрушенно покачал головой.

Тереза рассмеялась, хотя шутка явно была не из лучших.

— Это фруктовая мушка, Гарри, средиземноморский подвид. Трудно поверить, что это крошечное насекомое наносит колоссальный ущерб калифорнийским цитрусовым плантациям. Никто из нас понятия не имел, что это такое, и Салазар предложил обратиться за консультацией к специалистам. В конце концов этого клопика доставили в университет, к профессору-энтомологу, рекомендованному Гэри. Он-то и определил, что это за зверь. — Босх знал, что Гэри — отставной муж Терезы, который в ближайшее время вполне может стать бывшим. На всякий случай он кивнул, хотя значение сделанной Салазаром находки еще не дошло до него. — Потом мы перешли к анализу слизи из носоглотки, — продолжила Тереза. — Там снова оказалась пшеничная мука, а еще — вот это…

Она протянула Гарри другое фото. На нем Босх опять увидел чашку Петри, десятицентовик, а рядом с ним — крошечную, едва различимую, розовато-коричневую черточку. Она была гораздо меньше крылатой мушки, изображенной на первой фотографии, но что-то подсказало ему, что это тоже какое-то насекомое.

— А это что такое? — спросил Босх.

— Энтомолог сказал, что это та же самая фруктовая мушка, но более молодая, еще не прошедшая стадии личинки.

Тереза сплела пальцы и, упершись в стол локтями, с улыбкой положила подбородок на руки.

— Ты, как я понимаю, в восторге. — Босх сделал добрый глоток из своей кружки. — Ну хорошо, твоя взяла. Что все это значит?

— Надеюсь, ты имеешь хотя бы приблизительное представление об этих фруктовых мушках? — спросила Тереза. — Они способны сожрать на корню весь урожай цитрусовых и поставить на колени целую отрасль. Производители несут миллионные убытки и разоряются, простые граждане больше не пьют по утрам апельсиновый сок и так далее и так далее… Словом, ужас, мрак, паника на бирже и крушение современной цивилизации. Ты следишь за ходом моих мыслей?

— Пока да, — подтвердил Гарри, и Тереза не торопясь продолжила:

— В наших краях вылет этих насекомых случается чуть ли не ежегодно; ты, наверное, видел карантинные знаки на шоссе или слышал, как по ночам с вертолетов разбрызгивают малатион[4].

— Да, — вставил Гарри. — Из-за них мне снится Вьетнам.

— Кроме того, ты, наверное, слышал или читал об общественном движении против применения малатиона. Некоторые убеждены, что он отравляет не только насекомых, но и людей, и считают необходимым запретить обработку плантаций с воздуха. Что же остается делать министерству сельского хозяйства? Естественно, придумать для истребления этих зловредных насекомых какой-то другой способ. В настоящее время министерство сельского хозяйства США и специальный Институт по борьбе с фруктовой мушкой выпускают над южной частью Калифорнии миллиарды стерилизованных мушек — по несколько миллионов каждую неделю. Идея состоит в том, что, когда мушкам, находящимся на свободе, придет пора спариваться, они будут делать это с бесплодными партнерами. Таким образом эпидемия пойдет на убыль, поскольку способных к оплодотворению мух рождаться будет все меньше и меньше. В данном случае законы биологии почти ни при чем, это чистая математическая статистика. Если институту удастся наводнить район бесплодными мушками, проблема решится сама собой.