А действительно, почему? Что в этом такого? Чего переживать?..

Ник дописал на бумажке саратовский адрес родни и опустил ее в карман.

Вернулся к газетам. Все-таки прочитал ту статью о трупе на крыше СБУ. Сама история с дирижаблем и полетом трупа показалась ему совершенно сумасшедшей, просто нереальной. Но, похоже, так все и произошло на самом деле. Только почему это произошло — никто не знал, прокуратура отказывалась комментировать, ссылаясь на тайну следствия, СБУ тоже, молчал и Аппарат Президента, где покойный работал перед смертью.

Иван Львович появился с двумя хозяйственными сумками. Торопливо прошел в гостиную, поставил их на стол и тут же начал вынимать из сумок заботливо завернутые в мягкий целлофан блюда: салаты, холодные мясные и рыбные закуски, овощи.

— Быстро принеси вилки-ложки и садись, пока горячее! — на одном выдохе сказал он, не отвлекаясь от дела.

Вернувшись из кухни, Ник увидел на столе два больших блюда с массивными свиными отбивными и картофелем-фри. Над ними поднимался пар. Закуски тоже были расставлены и занимали почти всю столешницу.

Полковник открывал бутылку «Ахашени».

— Стаканы! — попросил он, снова кивнув головой в сторону кухни.

Первый тост был опять за удачу, как и в первый вечер. Потом они молча ели, наслаждаясь вкусной едой.

После второго стакана прекрасного грузинского вина Ник попросил Ивана Львовича о телеграмме.

— Какие вопросы! — сказал на это полковник. — Я, кстати, фотоаппарат принес, хотел щелкнуть тебя и твоим фото послать. И себе тоже сделать, если ты не против…

— Конечно, — согласился Ник.

Иван Львович достал компактную камеру и два раза щелкнул Ника. Потом, установив ее на столе так, чтобы объектив смотрел немного вверх, нажал на кнопку замедленного спуска и быстро перешел на другую сторону. Успел присесть рядом с Ником, и тут же сработала вспышка и камера довольно «ворчнула».

— Хорошая штука, — полковник вернулся на место и посмотрел на фотоаппарат.

— Полная автоматика. Каждый идиот может делать роскошные снимки! Ни фокус наводить, ни пленку перематывать…

Утро наступило для Виктора раньше, чем ему хотелось. Трель мобильного телефона, ставшего для Виктора карманным будильником, прозвучала в полдевятого.

Георгий дал Виктору двадцать минут на утренний холодный душ и завтрак.

Под удивленным взглядом Ирины, кормившей грудью малышку, Виктор прямо с трубкой мобильного и со все еще затуманенным взглядом пошел в ванную. Потом с той же трубкой и мокрой головой перебрался на кухню. Поставил чайник, набрал в кастрюльку воды и опустил туда два яйца. Сел за стол и только в этот момент почувствовал силу утреннего солнца. Яркий свет, бивший из-за окна, гревший опущенные на столешницу перед собой руки, помог приободриться.

Как раз пропел свою трель мобильный, и Виктор уже твердой рукой поднес его к уху.

— Возьми ручку и бумагу, будешь писать, — сказал невидимый Георгий.

Виктор левой рукой взял с подоконника блокнот и карандаш.

— Первое: снова поговорить с вдовой, выяснить, где и с кем был Броницкий в последние дни жизни и особенно двадцатого мая. Второе: спросить, звонила ли она московским друзьям и сообщала ли о смерти мужа. Взять телефоны этих москвичей.