Кроме того, имелась и другая причина моей радости. Если мне посчастливится, то я увижусь в деревне с Кристиной. В своем последнем письме она сообщила о том, что, будучи руководителем группы в юнгмэдель, союзе немецких девушек, она получила назначение в одну из гостиниц Кенигзее. Здесь размещался лагерь отдыха для детей из городов, часто подвергавшихся бомбежкам противника. Название гостиницы мне было неизвестно.

На следующее утро снег прекратился. Наш взвод построился возле домика. В зимнем снаряжении мы смотрелись необычайно элегантно. На нас узкие брюки и белые куртки с черными эполетами и эмблемой горно-пехотных войск на правом рукаве. Это было изображение эдельвейса внутри черной овальной нашивки.

Несмотря на глубокий снег, мы сразу же устремились в направлении Йеннер Альм, альпийского пастбища, где содержались мулы. Первым туда спустился Штрикер, который позднее стал моим верным товарищем, вторым номером нашего пулеметного расчета. Это был сын крестьянина из Южного Тироля с копной рыжеватых волос. Он считался, пожалуй, одним из лучших лыжников нашего подразделения и самым опытным. Спуск с Йеннер Альм был уже менее крутым, и мы вскоре оказались на берегу озера. Мы встретились в деревне возле нашего продовольственного склада. Теперь у нас два часа свободного времени.

Деревня была засыпана недавно выпавшим снегом. Идя берегом озера, мы видели много гостиниц, превращенных в лагеря отдыха. Возле них сновали дети и их воспитатели в форме юнгмэдель. Я стал расспрашивать их, выясняя, знают ли они Кристину. Я уже почти потерял надежду встретить мою подругу, когда неожиданно столкнулся с ней лицом к лицу на деревенской улице.

— Привет, Кристина! — пришлось мне окликнуть ее, потому что она не сразу узнала меня. Мы расцеловались, и она спросила:

— Откуда ты здесь появился?

Я рассказал ей о себе, и она в ответ сообщила, что прибыла в горы всего неделю назад и в данный момент очень занята. Мне не оставалось ничего другого, как отправиться с ней до гостиницы, где я познакомился с ее двумя подругами и начальницей, девушкой восемнадцати лет. Времени у нас не было, и мы успели лишь выпить по чашке кофе. Дети шумно бегали вокруг нас, и обстановка напомнила мне школу. Я с любопытством наблюдал за тем, как Кристина обращается со своими юными питомицами, строго, но в то же время ласково. Тем самым она открылась мне с неизвестной стороны, и я испытал к ней большую, чем раньше, симпатию и нежность.

Возвращаясь обратно, я чувствовал, что краткость нашей встречи не расстроила меня. Разве можно в наши дни ожидать от жизни большего? Разве это не счастливая случайность — наше неожиданное свидание в богом забытом уголке Германии? На складе мы набили рюкзаки свежей едой и в числе прочего особой баварской колбасой, входившей в наш высокогорный рацион. Когда мы отправились в обратный путь, я продолжал думать о девушках, которые вместе с Кристиной оказались так далеко от дома. Несмотря на жизнерадостность и обаяние, в них был мало истинно женственного. В их поведении и манерах читалась едва ли не мужская решительность, самоуверенность и какая-то простоватость, вызванная ответственностью, которая неожиданно легла на их хрупкие плечи в столь юном возрасте.