Мы вышли на площадку из чёрного камня с белыми вкраплениями, накрытую странным куполом. И от него шарашило таким потоком энергии, что хотелось встать на колени и расплакаться из-за ощущения своей ничтожности перед чем-то великим, непознанным и сверхъестественным.
Мне почему-то сразу стало понятно, что именно купол и есть врата.
В центре веером стояло пятнадцать каменных фигур в балахонах с капюшонами.
Центральная статуя с поднятой вверх рукой с зажатым в ней треугольником словно пыталась проткнуть купол.
Уверена, что это тот самый недостающий дару Шиирану фрагмент.
По краям площадки стояли стеклянные саркофаги, в них — я предположила— лежали удачные образцы гуманоидов, созданных вегатворагами.
Под аркой из чистого белого электриуса стояла высокая чаша с синем огнём. Он освещал чёрный купол с закручивающейся воронкой. Казалось, она поглотит нас всех. Страшная, неконтролируемая, могущественная до одури... Чёрная дыра. Впечатляющее зрелище!
— Ах ты, аферист высокородный! — воскликнула дара Вииара, как только присоединилась к нам. Её возглас вывел меня из оцепенения. — Всё-таки врата! Я на это не подписывалась, Ши! Ты как был мошенником, так и остался!
— Замолчи, Ви! — рявкнул наставник, скинул рюкзак, расстегнул свой костюм и достал с груди ключ.
— Не смей этого делать! Мы не знаем, к чему приведёт открытие врат! — дара по-настоящему злилась и чуть ли ногами не топала.
— Знаем. Успокойся, — невозмутимо отмахнулся дар Шииран и парой лёгких движений забрался на центральную статую.
Дара натурально зарычала — наставник и ухом не повёл. Я бы присоединилась к требованиям дары Вииары остановиться, но по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Пробовала, но горло выдавало лишь слабое невнятное сипение, мало похоже на членораздельную речь. Непонятный ступор не отпускал.
— А тут написано «человек». Он что, не настоящий? Как в музее восковых фигур? Да, мам?
— спросил Тошка, не обращая внимание на споры.
Потрясенным сын не выглядел.
Воспользовавшись тем, что взрослые в шоке, он, выпущенный из слима, отправился
разглядывать площадку и добрался до саркофагов.
— Тоша, иди сюда, живо! — рявкнула я, позабыв о благоговении и мгновенно обретая речь от ужаса — чем занимается мой ребёнок, пока я тут рефлексирую?! — Не подходи к краю площадки!
Вот что ответственность за ребёнка с яжемамками делает! Запросто все остальное перекрывает!
— С чего ты взял, что это слово «человек»? — бабуля Ви тоже забыла обо всем на свете, но не из-за страха за внука.
Дару чрезвычайно интересовал язык вегов, который они с исследователями не могли разгадать до сих пор.
— Ну как же, бабуль? Это же человек? — сын показал на того, кто лежал в гробу. — Человек! Значит на табличке написано «человек».
На мой взгляд, логично...
Дара что-то ещё спросила, но дальше их дискуссию прервал пробирающий до мурашек гул
— это дар Шииран вставил-таки ключ в паз.
Воронка закрутилась, набирая скорость, увеличиваясь и светлея — врата открывались.
Вокруг площадки сгустились тучи. Синее пламя вспыхнуло, поднялось и облизало белоснежный свод арки, зажигая электриус таким ярким сиянием, что смотреть стало больно, но, вопреки всему, глаз оторвать невозможно.