Весьма озадаченный, он вновь обогнул дом, чавкая сапогами по пропитанному дождем лугу, как по мокрой губке. На этот раз он искал какие-нибудь сломанные сучья деревьев, которые при порывах ветра могли биться о стену. Деревья оказались невредимыми.
Поеживаясь от преждевременного осеннего холода, он минуту-другую постоял на лужайке, приглядываясь и прислушиваясь, не раздастся ли стук, тревоживший дом всего несколько минут назад, поворачивая голову то вправо, то влево. Теперь ничего слышно не было: лишь дыхание ветра, шорох деревьев и тихий шелест падающего на траву дождя.
В конце концов, почувствовав, что от холодного дождя с ветром у него застыло лицо, он решил прекратить свои поиски до тех пор, пока вновь не услышит стук и не поймет, откуда он происходит. А пока он съездит в город за бланком заявления. Дотронувшись рукой до лица, он почувствовал жесткую щетину, вспомнил безупречную опрятность Альфреда О'Брайена и подумал, что ему неплохо бы побриться, перед тем как ехать.
Пол вернулся в дом через задний вход, оставив свой мокрый плащ на диване-качалке с виниловым сиденьем и скинув с себя сапоги, прежде чем отправиться на кухню. Закрыв за собой дверь, он с удовольствием почувствовал домашнее тепло.
ТУК! ТУК! ТУК!
Дом вздрогнул, словно от трех очень сильных и частых ударов кулака какого-то великана. В центре кухни, где к потолку была подвешена полка с кухонной утварью, звякнули кастрюли и сковородки.
ТУК!
Если бы настенные часы были не так хорошо прикреплены к стене, они наверняка бы упали.
Пол вышел на середину помещения, пытаясь определить, откуда доносился стук.
ТУК! ТУК!
Раскрылась дверца духовки.
Две дюжины маленьких склянок со специями зазвенели друг о друга.
«Что ж это за чертовщина?» — подумал Пол, чувствуя, как ему стало не по себе.
ТУК!
Он начал медленно поворачиваться, прислушиваясь и присматриваясь.
Вновь брякнули кастрюли и сковородки, а большой половник, сорвавшись со своего крючка, со звоном упал на стоявший под ним разделочный стол.
В поисках источника Пол посмотрел наверх.
ТУК!
Он уже думал, что вот-вот посыплется штукатурка, но этого не произошло. Однако звук определенно доносился откуда-то сверху.
Тук, тук-тук, тук...
Неожиданно стук стал тише, чем был, но совсем не пропал. По крайней мере, дом перестал дрожать и посуда прекратила греметь.
Пол направился к лестнице с твердым намерением установить причину творившегося безобразия.
Блондинка упала навзничь в водосточную канаву, одна рука ладонью вверх была откинута в сторону, другая безжизненно лежала у нее на животе. Золотистые локоны были в грязи. Ее захлестывал поток трехдюймовой глубины, несущий к ближайшему водостоку листья, песок и обрывки бумажного мусора, и в этой мутной воде беспорядочно метались ее длинные волосы.
Опустившись возле нее на колени, Кэрол поразилась, когда увидела, что жертвой оказалась вовсе не женщина, а девушка лет четырнадцати-пятнадцати. Она была необыкновенно хороша, с тонкими чертами лица, бывшего в тот момент жутко бледным.
Для такой отвратительной погоды она была одета совершенно несоответствующим образом: белые теннисные туфли, джинсы и клетчатая сине-белая блузка. Ни плаща, ни даже зонтика у нее не было.