Ева с криком бросается к Данилу, обнимает его, качая на руках, проверяя, нет ли повреждений. И мне бы тоже подойти, но я смотрю на Нику, которую пронзает мелкая дрожь. Сглатывая ужас произошедшего, я шагаю и сажусь рядом с ней. Ева тоже смотрит на нее. Прямо в глаза. Говоря снова и снова:
— Спасибо, спасибо, Вероника.
Она умирает. Изо рта тонкой струйкой течет кровь. Я быстро глажу бледного Данила по щеке и смотрю на Юру.
— Скорую бы…
— Мелисса вызывает.
— Харитон, — хрипит Ника, и я поднимаю ее голову себе на колени, убираю светлые волосы с лица. — Он так похож на тебя. Так похож… Теперь мы квиты, да? Ты пытался спасти меня.
— Тише. Не говори. Просто не говори ничего. Скорая уже едет.
— Я не хочу умирать, зная, что ты меня ненавидишь. Я хочу тебе сказать.
— Хватит болтать чушь. Ты не умрешь. Ты еще не ответила за все свои грехи. Буду выносить тебе мозг до конца твоей жизни. Длинной жизни, поняла? — В голове возникают образы маленькой девочки, какой она была. Как смеялась, как плакала и просила защиты. А я не защитил. Потому что не был на это способен.
— Харитон. Меня правда шантажировали. И я не могла отказать. Я бы все сделала ради него.
— Ради Ломоносова?
— Нет. Он урод. Но у него мой сын. За возможность видеть его я бы убила, — шепчет она, захлебываясь кровью. — Харитон. Я не могла иначе. Не могла... Поверь мне.
— Юра! Где скорая?
Вдали слышатся сирены, но они едут так медленно, а губы Ники синеют так быстро.
— Почему ты не сказала? Почему ты ничего не сказал, дура?! Юра бы помог. Он бы помог, верно? — чувствую себя маленьким мальчиком, который просит поддержки, но просто не понимаю, как можно было скрывать такое. Такое…
— Никто помочь не может, Харитоша. Даже Юра. Никто. Что бы он ни сделал, какие бы преступления ни совершал, он останется безнаказанным, понимаешь? Ему можно все. И сына он сделает таким же ублюдком. Я не хотела, чтобы у тебя появилось слабое место, как у меня. Ты был таким сильным, когда был одинок. А теперь… Ты будешь таким же, как я. Таким же, как Ева. Будешь всегда бояться.
Скорая подъезжает, отгоняет меня от Ники, аккуратно погружая ее на носилки.
— Просто посмотри на него, ладно? Просто скажи, что мама всегда его любила. Всегда будет любить.
— Все, не болтай. Береги силы.
Я автоматически хочу шагнуть в скорую вместе с сестрой, но оглядываюсь на Еву. Мешкаю. Она кивает с легкой улыбкой.
— Иди. Она должна выжить. Несмотря ни на что.
— Юра, отвези их в отель, пожалуйста.
— Не вопрос. Езжай.
Я сажусь рядом с Никой и беру ее за руку, пока врачи пытаются спасти ей жизнь. Но она так стремительно утекает из ее тела, бледнеет с каждой секундой все сильнее.
— Если бы ты мне все рассказала.
— Я хотела защитить тех, кого люблю. Своих мальчиков. Как думаешь, я увижу родителей? Помнишь, как в тот день.
— Осенью?
— Да, тогда листья падали. Было так красиво. Я хочу туда, Харитон.
— Мы еще покидаем листья. Обязательно.
— Не торопись. Теперь у тебя есть те, кого нужно защищать. У тебя наконец появилась семья. Мы всегда мечтали о семье. Я люблю тебя, братик. Вспоминай меня иногда…