— Я проснулся из-за запаха крови.

Хэчжин стоял у стола под навесом. Его шатало, будто он балансировал на крыше грузовика, мчащегося с огромной скоростью. Похоже, он увидел лицо мамы. Предметы, которые валялись у его ног, это подтверждали. Прозрачный пластик, мешок с удобрением, резиновый шланг, пила. Он стоял поодаль спиной ко мне, но я ясно угадывал его состояние.

Я прислонился к столу и не двигался. Я не мог ничего делать, кроме как ждать Хэчжина. Мне было тяжело, я задыхался. Казалось, я барахтался-барахтался и, в конце концов, свалился в ад, на дне которого плакал маленький ребенок, который всего лишь хотел быть понятым. Несмотря ни на что, ты же на моей стороне, верно?

За два часа, пока Хэчжин слушал мой рассказ, он не проронил ни слова, мне даже показалось, что он не дышал. Стоял, словно каменное изваяние, и глядел мне в глаза. Его взгляд пригвоздил меня, чтобы я не мог врать или оправдываться, не мог отступить. Клянусь, я и не пытался. Я не хотел приуменьшать масштаб случившегося, обманывать Хэчжина или вызвать к себе жалость. Я просто старался логично объяснить ему, что произошло за эти два с половиной дня. Я старался рассказать ему не то, что я хотел, а то, что я был должен. Я изо всех сил подавлял в себе соблазн настаивать на своем, оправдываться и отрицать. Не скажу, что был на сто процентов честным, но думаю, что достаточно. Я закончил свой длинный рассказ:

— У меня до сих пор такое ощущение, что я вижу кошмарный сон.

Глаза Хэчжина периодически менялись — то страшно горели, то заострялись, как кусок железа, то выглядели безразличными, то совсем отстранялись, словно подвал с закрытой дверью. Я замолчал. Сейчас не время оправдываться или умолять о понимании ради нашей дружбы.

Молчание длилось долго. Оно было похоже на огромную водяную стену. Оно давило на мое тело с такой огромной силой, что казалось, вот-вот расплющит его. Оно было ледяным, беспощадным и страшным. Молчание, которое нужно было только переждать. Во мне нарастало отчаяние. Надежда, что Хэчжин будет на моей стороне, что бы я ни натворил, кто бы чего ни сказал, потихоньку испарялась. Несмотря на это, я все равно ждал. В любом случае он что-то должен мне сказать — что-то вроде «сволочь» или «чтоб ты сдох». Тогда я смогу сразу покинуть свою комнату и пойти своим путем.

Однако Хэчжин так ничего и не произнес. Отвел от меня взгляд, прошел мимо и остановился перед стеклянной дверью на террасу. Его спина была такой же тяжелой и напряженной, как его молчание. Я почувствовал, что сейчас умолять его бессмысленно, но все равно протянул руку и схватил его за локоть.

— Ты можешь проверить позже? После того, как я покину…

Хэчжин резко стряхнул мою руку, вернее, вздрогнул. Когда он краем глаза посмотрел на меня, я увидел отвращение — такое явное и сильное, что обмануться было нельзя. Холод окутал мое сердце. Все волоски на теле встали дыбом, словно от озноба. Когда Хэчжин открыл стеклянную дверь, мои ноги дрогнули. Когда он сделал шаг вперед, у меня возник импульс выбежать из комнаты. Чего я жду? Уходи отсюда.