Я следил за движениями тети, словно вел обратный отсчет, и шептал ей, чтобы она вернулась. А, может быть, шептал и себе. Я ждал ровно столько, сколько мог, и давал ей шанс. Если я и был в чем-то виноват, то только в одном — я ненадолго покинул дом, будучи обманутым «искренним» Хэчжином.

Наконец тетя зашла под навес и остановилась перед столом спиной ко мне. Я отошел от стеклянной двери, снял куртку и, положив ее на стол, достал из ящика бритву. Испытывая легкость во всем теле, я снова вернулся к двери и наполовину поднял жалюзи. Затем беззвучно открыл стеклянную дверь и вышел на крышу.

Когда моя босая нога ступила на холодный твердый камень дорожки, случилось кое-что неожиданное. Мама, которая со вчерашнего дня все время сидела на качелях, начала растворяться. Ее образ исказился, как горящая в огне резиновая кукла, рассыпался и растаял в воздухе черной дымкой. Пальцы ног, которые скребли пол под навесом, закончили долгое представление. Скрип также исчез. На пустые качели упал непонятно откуда взявшийся листочек.

Тетя тоже испарилась из моей головы. Та фигура, которая стояла лицом к столу и спиной ко мне, была всего лишь пустая головешка. Чертова головешка, которая постоянно пугала, провоцировала, уговаривала и заставляла маму отравлять мне жизнь.

Мое тело начало заглушать все звуки. Боль в затылке прошла, дыхание стало ровным, сердце под ребрами снова забилось медленно. Напряжение, которое каталось в животе, словно мяч, исчезло. Все пять чувств обострились. Нас разделяло всего несколько метров, но, несмотря на это, я четко слышал учащенное дыхание испуганного существа. У меня было такое ощущение, что весь мир затих, что передо мной открывается дорога и приглашает меня вперед.

Я шагнул на второй камень, ведущий к навесу. Я двигался беззвучно, хотя мне было все равно — заметит меня Головешка или нет. Рано или поздно она должна была меня увидеть. Эта мысль будоражила меня. Заметив меня, какое у нее будет выражение лица? Что она мне скажет? Как поведет себя? Набросится на меня? Убежит? Закричит?

Я остановился на восьмом камне. До навеса оставался ровно один шаг. Несмотря на это, Головешка вообще не собиралась на меня смотреть. Кажется, она не чувствовала моего присутствия. Она была полностью поглощена тем, что находилось перед ней. Ее радар, похоже, перестал работать. Она, словно новобранец на сборах, стояла прямо и неподвижно перед столом, затаив дыхание. Как и та девушка с жемчужной сережкой позапрошлой ночью у реки.

Мне пришлось прождать достаточно долго, пока Головешка снова задышала. Еще больше времени понадобилось на то, чтобы она решилась протянуть руку к столу. Она лишь слегка дотронулась до края верхней доски и сразу отступила, с испугом отдернув руку, словно коснулась горячей кастрюли. Похоже, она знала, что там внутри. Мозги-то у нее шарят нормально, недаром она врач, самая ученая в нашей семье. Сложив руки за спиной, я поменял позу с «вольно» на «приготовиться». Мне уже все это порядком наскучило, но я все-таки решил подождать, пока она сама меня не обнаружит или пока не увидит труп мамы.