Трофим сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее вдруг горло.

– Кто тебя просил решать за меня?

– Ты можешь уехать, – выдавил он.

– На чем? – Марьяна возмущенно махнула рукой в сторону ворот.

– Ну, я позвоню, закажу такси…

– И отпустишь меня к Салтану?

– Ну, если ты хочешь…

– Хочу! Так и будем здесь стоять? Может, кофе угостишь?

– Ну, конечно…

Трофим пропустил Марьяну в дом. Она стремительно прошла мимо него в гостиную, села за стойку спиной к нему и спросила:

– Выпить есть?

– Ну, есть. Водка, виски. Водка нормальная, а виски дешевый. Может, «паленка».

– Не важно, все равно я больше не пью.

– Зачем тогда спрашиваешь?

– Ты должен знать, почему я не пью. Я обещала Салтану… Я и раньше обещала, но раньше я его не любила… – Она взяла паузу, ожидая встречный вопрос.

Но Трофим промолчал. Он включил чайник, чтобы приготовить растворимый кофе. Ничего другого он предложить Марьяне не мог. Мебель на кухне была в полном комплекте, но кофеварка отсутствовала. Даже простой турки не было…

– Я и пить начала, потому что меня от него тошнило… Думала, стерпится – слюбится. А «стерпится» под коньяком вроде ничего шло…

Трофим достал из холодильника бутылку водки, скрутил пробку и сделал несколько нервных глотков из горла.

– И еще я проклинала себя за свою слабость… Тюрьмы испугалась… А надо было бы в тюрьму…

– За что в тюрьму?

– За то, что ударила его ножом… Он уложил меня, думал, что я жертва. А я его ножом… Жаль, не убила…

– Тогда бы ты точно села. Его гнилая жизнь этого не стоит…

– Он меня все равно посадил. Я обещала ему постель за свою свободу, а сама начала динамить. Он меня и посадил. Потом вытащил… С тех пор мы вместе. С тех пор я выпиваю…

– Я слышал, ты отравить его хотела.

– Да был у меня друг детства, бегал за мной когда-то. Мы с ним случайно встретились, а я злая на Салтана была. И деньги имелись. Да Гена и не брал много… В общем, дернул меня черт. А ничего не вышло… Салтан узнал, приехал за мной, отвез в какой-то дом. Думала, он меня там и похоронит… И похоронил бы, если бы его не вспугнули… Но не было бы ничего этого, если бы мы с тобой уехали. А ты меня не простил, – вздохнула она, – и за собой на край света не позвал…

– Как это не позвал? Звал я!

– Но не простил… А я ждала, что простишь…

– Ждала?

– Я себя такой виноватой перед тобой чувствовала… И эту любовь к Салтану придумала. Не люблю я его. И никогда не любила… Как можно полюбить такого урода?

– Но ты же сказала…

– Сказала… Я сказала, а ты нет… Скажи, что прощаешь меня.

– Прощаю! – выдавил Трофим. – И люблю!

Как можно было не простить женщину, которую любишь больше жизни?

Марьяна просто стала жертвой обстоятельств. Салтан использовал ее страх перед тюрьмой, этим и взял. А сесть она могла за то, что покушалась на его жизнь. На эту подлую и грязную жизнь. Причем не однажды. Марьяна – слабая женщина, но при этом необычайно сильная.

Она повернулась к нему так резко, что не удержалась на высоком стуле. Но Трофим не позволил ей упасть, обнял ее и крепко прижал к себе. Он стоял, целуя Марьяну в губы, в щеки, в глаза… Как же он любил ее и как же ненавидел Салтана за все, что он причинил ей! Он мог простить ему все, но только не Марьяну. И не следовало просить у него милости, его нужно было брать – решительно и беспощадно. Взять Салтана за горло и спросить за все…