Громыхнуло так, как и должно было громыхнуть, когда противотанковая граната разорвалась в небольшом замкнутом пространстве. Над головой у меня жарким ветром пронеслась взрывная волна, и я, вскочив на ноги, уставился на окно, откуда вынесло раму с остатками стекла.

И тут раздался вопль – громкий, даже оглушительный, ни на что прежде слыханное не похожий, затухающий, безусловно изданный живым существом… гибнущим живым существом. Омерзительный был вопль, не содержавший в себе ничего человеческого, больше всего напоминавший скрип огромного ножа по великанской тарелке. И в спаленке словно зарница полыхнула – вспышка черного света. Ага, вот именно. Не спрашивайте, и как так получилось, и как такое вообще возможно, я и сам этого до сих пор не пойму. Но ручаюсь чем угодно: свет был черным.

Дойдя до окна, я посветил внутрь. Всё в спаленке было перевернуто вверх ногами, то, что осталось от бабки Лявонихи, выглядело, как и должно было выглядеть. А вот Алеси не было, ни живой, ни мертвой. И я был уверен, что покончил с ней – после этого нечеловеческого вопля и полыхнувшей в спаленке вспышки черной молнии.

Пальцы, признаться, тряслись, и я не сразу угодил папиросой в ровное пламя зажигалки. Жадно глотал дым и думал, что рассудил правильно. Поставил на карту жизнь – и выиграл.

Рассудил я так… Ручные гранаты появились еще в начале восемнадцатого века. Если и в самом деле таким созданиям отмерен век жизни, неведомые предки Алеси должны были о гранатах знать… но вовсе не обязательно. Создания эти любили, как говорят, обитать подальше от многолюдства, в глуши. Это ружья и пистолеты были когда-то распространены повсеместно, если можно так выразиться, на гражданке, независимо то того, война там шла или стоял мир. Даже если эти о гранатах знали, могли не усмотреть в них для себя угрозы и не выработать той защиты, что их берегла от пули и ножа. Гранаты применяются исключительно на войне, а создания эти, несомненно, всегда стремились оказаться подальше от войн… Судя по тому, что я до сих пор был живехонек, а Алеси и след простыл, рассуждал я правильно…

Окончательно я в этом уверился, когда рассвело. (Но еще ночью ко мне подбежали Гафур и Полынин, оба с автоматами – когда громыхнул взрыв, в котором бывалый фронтовик сразу опознает разрыв противотанковой гранаты, гарнизон мой самостоятельно подхватился по боевой тревоге и парами рассыпался по деревне посмотреть, что стряслось. На их недоуменные вопросы я ответил, что представления ни о чем на имею, просто оказался близко и первым обнаружил место взрыва. Вряд ли они, абсолютно ни во что не посвященные, что-то заподозрили.)

Очень быстро прибежал и Деменчук – уж с ним-то я мог поговорить откровенно. Вот и поговорили – долго, выработав план дальнейших действий.

О случившемся я доложил по рации только в восемь утра, когда все было обговорено. Минут через сорок приехали Минаев, Шалин и еще один незнакомый мне капитан из «Смерша» – ну конечно, налицо было явное ЧП. Позиция моя была непробиваемой – я рассказал, что, услышав взрыв поблизости и опознав противотанковую гранату, первым прибежал к хатенке Алеси, посветил внутрь фонариком, но в хату не заходил, как и старшина, – только на всякий случай выставил у хаты часового. Судя по всему, они поверили и расспрашивали старшину гораздо дольше.