Конек-горбунок был в глубокой отключке, а на его голове аккурат промеж длинных ушей зрела огроменная шишка.

— Дышит, — повернулась к Ивану опустившаяся на колени рядом с поверженным пони Ешка.

— Слава богу, — вздохнул с облегчением Иван. — А я уж было подумал, что на Севу совершил нападение какой-то местный монстр.

— Ну монстр не монстр, но кто-то здесь определенно был. — Ешка поднялась, внимательно осматривая ночную поляну. — И отнюдь не маленький…

— С чего ты взяла? — мгновенно насторожился Иван, вспомнив, насколько более острыми были слух и зрение кандидатки на должность Бабы Яги по сравнению с обычным человеком.

— Можешь убедиться в этом сам. — Девушка ткнула пальцем чуть в сторону.

Иван выхватил у нее догорающую ветку и шагнул туда. То, что он поначалу принял за темное пятно, оказалось здешним представителем свиней, отличавшимся от своих земных сородичей более плоской, чем-то похожей на обезьянью мордой, на которой красовались угрожающего вида клыки. Сейчас этот местный гибрид примата и свиньи распластался наподобие Севы. Вот только, в отличие от горбунка, у него была перебита шея.

Когда до Ивана дошло, какой мощью должен был обладать хищник, одним ударом лишивший жизни не самого маленького и не самого слабого представителя здешней фауны, он попятился к Ешке, судорожно сжимая вдруг показавшийся невероятно маленьким и бесполезным меч.

— Что это было? — простонал встрепанный Сева, наконец-то приходя в себя.

Иван и Ешка с трудом затащили находившегося в беспамятстве конька-горбунка в Святилище. К удивлению обоих, он оказался неимоверно тяжелым.

— Ты почувствовал что-то не то и разбудил остальных, — криво ухмыльнулся Иван, вспомнив недавнее предложение горбунка. — Осталось только узнать, что это было…

— И почему ты не плюнул на придурка, а ломанулся сломя голову в ночь? — не преминула подколоть Севу Ешка, видя, что конек отделался лишь ушибами. — Что тебе довелось испытать?

— Ужас, — совершенно серьезно произнес Сева, глядя на попутчиков потемневшими глазами. — Смертный ужас. И я не знаю, смогу ли еще когда-нибудь пережить нечто подобное…

Конек-горбунок выразил то, что испытывал Иван в ту памятную ночь, когда чуть не прирезал нынешнего собрата по несчастью.

— Да, ребята, — зябко передернула плечами Ешка, — не завидую я вам…

Иван с Севой посмотрели друг на друга, а потом одновременно перевели глаза на девушку.

— Интересно, что ты скажешь, если мы не выберемся из этого проклятого леса к следующей ночи, — выразил их общую мысль конек-горбунок.

Они не вышли к гипотетическому побережью к концу следующего дня. В лучах заходящего солнца перед путниками предстали обшарпанные, серые стены очередного Святилища, точной копии предыдущих. Теперь и Сева без всегдашних язвительных комментариев усердно таскал к зданию ветви кустарника, что рубил Иван. А Ешка не менее усердно и тщательно заделывала этой колючей порослью проходы.

Ужин на этот раз у Ивана и Ешки был не в пример аппетитнее предыдущего. Кто бы ни был тот таинственный ночной хищник, но то ли Сева до смерти напугал его своими воплями, то ли еще по какой-то причине, но он так и не явился за своей добычей. Иван утром ободрал с убитого кабана шкуру и отрубил две задние ноги. Больше Сева наотрез отказался тащить. Да и при здешнем теплом климате не стоило жадничать. Хранить мясо было негде, сушить — некогда. И теперь Иван и девушка наслаждались восхитительными шашлыками. Вернее, наслаждался один Иван. У Ешки в преддверии наступающей ночи совершенно пропал аппетит. И, несмотря на уговоры Ивана и глубокомысленные рассуждения Севы, девушка мрачнела на глазах.